Хранитель изумрудной печати

Пламя свечей почти потухло, одновременно комнату наполнил тусклый зеленоватый туман. Сквозь него смуглолицый вглядывался в стеклянную гладь, одновременно произнося нараспев таинственные слова.

Курчавый толстяк в ужасе смотрел на него, дрожа крупной, мучительной дрожью.

В темном зеркале начали проступать какие-то смутные расплывчатые картины. На какое-то мгновение они сложились в узкие улочки древнего города, в каменные стены, покрытые фривольными фресками. Город был пуст, будто вымер. Потом промелькнуло что-то, похожее на салон самолета, все пассажиры сидели, прикрытые пледами, и казалось, что это не люди, а манекены. Затем показалась толпа в аэропорту. Люди шли с неживыми лицами и молчали. Наконец, промелькнуло хитрое вороватое лицо под приплюснутой кепкой. Лицо тоже выглядело неживым, и двигался человек как робот…

Поверхность заволокло зеленым туманом, в котором больше ничего нельзя было различить. Лампы под потолком засветились, хотя и не в полную силу, а только вполнакала, свечи совсем погасли.

— Ты увидел то, что хотел? — дрожащим голосом спросил толстяк своего таинственного гостя.

— Нет, — тот повернулся к нему, посмотрел с каким-то странным выражением, — зеркало не смогло показать мне самое главное. Не смогло показать, где сейчас та вещь, которую я ищу.

— Что же делать?

— Мне нужно другое. Более сильное.

— У меня больше ничего нет. — Толстяк пожал плечами — мол, и рад бы помочь, но не могу.

— Ошибаешься, — ответил его смуглолицый гость, — у тебя есть другое зеркало, самое сильное из всех магических.

— Самое сильное? — переспросил толстяк, и в глазах его проступил ужас. — Ты же обещал, что это будет последний раз… что ты оставишь меня в покое…

— Вот именно! Это будет последний раз! Самый последний! Ты ведь знаешь, какое сильнее всех прочих магических зеркал?

— Зеркало мертвеца… — едва слышно выдохнул толстяк.

— Вот именно — зеркало мертвеца!

Смуглолицый вновь окропил пламя свечей жидкостью из стеклянной ладьи и опять забормотал таинственные заклинания. В комнате снова потемнело. Смуглолицый взял стеклянную ладью в руки и подошел к дрожащему от страха толстяку. Вытянув вперед руки, поднес сосуд к губам толстяка.

Тот смотрел на ладью как кролик на удава.

— Пей! — Губы толстяка дрожали, но он сжал их так плотно, как только мог. — Пей! — повторил смуглолицый. — У тебя нет другого пути! Да другой путь тебе и не нужен! Ты выбрал свой путь давно, очень давно! Пей, и ты навсегда лишишься страха!

Толстяк прильнул губами к стеклянной ладье и сделал большой глоток. Тут же по его телу пробежала судорога, ноги подогнулись, и он бездыханным упал на пол.

Смуглолицый бережно поставил сосуд на стол и опустился на колени перед мертвецом. Глаза его были широко открыты, они сверкали, как два выпуклых зеркала. Но вопреки распространенному заблуждению в них отражалось не то, что умерший видел перед смертью, не лицо его убийцы. В его глазах отражалась молодая светловолосая женщина, которая вглядывалась в тускло блестящий амулет. Та самая женщина, которую смуглолицый человек встретил в Италии.

— Значит, амулет вернулся к тебе! — проговорил он удовлетворенно. — Я слышал, что он всегда возвращается. Его нельзя отнять или потерять, нельзя украсть, он непременно вернется. Для того чтобы его получить, нужно, чтобы его отдали добровольно. Уж я сумею сделать так, что ты сама отдашь его мне. Ты будешь умолять меня, чтобы я его забрал, ползать на коленях, валяться в ногах… Уж я об этом позабочусь.

Человек с широким смуглым лицом, похожим на античную маску, последний раз взглянул в мертвые глаза, в зеркало мертвеца, и закрыл веки покойника. Поднявшись по лестнице, поставил на место стеллаж, закрыв потайной вход вниз. Выйдя из гаража, он дошел до угла и свернул на более оживленную улицу. Здесь он остановил маршрутку, которая довезла его до площади Льва Толстого.

Сверившись с бумажкой, которую дал ему злополучный толстяк, смуглолицый человек подошел к двери страховой компании с неожиданным названием «Романтика».

В офисе было малолюдно. Видимо, клиенты не баловали страховую компанию своим вниманием. Возле двери скучал охранник, лысоватый мужик лет сорока, две сотрудницы разговаривали по телефону, еще одна, худощавая, коротко стриженная брюнетка, красила ногти лиловым лаком.

— Мне нужна Ирина Столярова, — обратился смуглолицый к охраннику.

— Вон она, — ответил тот, кивнув на брюнетку.

Смуглолицый подошел к ее столу, не ожидая приглашения, сел напротив.

Брюнетка нехотя отложила лак, взглянула на клиента — и, должно быть, увидела в нем что-то неожиданное, во всяком случае, выражение скуки исчезло с ее лица.

— Вам страховку? — проговорила неуверенно. — ОСАГО? Каско?

— Нет. — Мужчина улыбнулся одними губами, его темные глаза смотрели на Ирину, как две черные пропасти.

— От несчастного случая? — пробормотала она, пытаясь вернуть самообладание. — Для выезда за границу?

— Нет, — повторил мужчина и придвинулся к собеседнице, не сводя с нее глаз. — Скучно жить?

Он говорил по-русски правильно, с трудно уловимым акцентом.