Хранитель изумрудной печати

На первый взгляд улица казалась пустынной, но стоило ей остановиться, как из подворотни выскользнула некая личность в длинном, кое-где порванном китайском пуховике, несомненно, не вполне соответствующем погоде, и с лицом того сизо-серого цвета, который достигается длительным употреблением некачественного алкоголя. Возраст личности, как и половую принадлежность, определить было довольно сложно.

— Девушка, — процедила личность, обращаясь к Вере, — окажите материальную помощь жертве медицинских экспериментов! Пожертвуйте хотя бы четыре с половиной рубля на необходимые моему организму лекарства!

— Почему именно четыре с половиной? — не удержалась Вера от вопроса.

На это, наверное, и рассчитывал ее колоритный собеседник.

— Потому что мне нужно девять рублей, чтобы приобрести настойку боярышника, в которой остро нуждается мой организм, ослабленный плохой экологией и постоянными стрессами, но я буду благодарен и за половину означенной суммы!

— Хорошо выражаешься! — одобрила Вера. — Красивые слова знаешь!

В прежние времена она бы в ужасе шарахнулась от такого персонажа, но теперь, с тех пор как у нее появился помпейский амулет, она чувствовала себя увереннее и смелее.

— Само собой, знаю! — Бомж приосанился. — Я ведь в прежние времена был этим… агитатором-пропагандистом! Имел многочисленные благодарности и грамоты за высокий идейный уровень. Но всюду интриги… Так как насчет четырех с половиной рублей? — вернулся он к животрепещущей теме. — Могу я рассчитывать на вашу спонсорскую помощь?

— Я тебе дам все девять рублей, даже десять для круглого счета, если ты мне скажешь, где тут находится дом номер сорок два. А то сороковой есть, сорок четвертый — есть, а сорок второго не наблюдается.

— Нет проблем, — оживился бомж, — только здесь вырисовывается другая ситуация. Если раньше я просил о безвозмездной спонсорской помощи, то теперь речь идет уже о товарно-денежных отношениях. Я предоставлю вам информацию в обмен на некую денежную сумму, а информация в наши дни стоит очень дорого!

— Вон как заговорил! — восхитилась Вера.

— Ну а что? Мы живем во времена чистогана, и каждый труд должен быть оплачен…

— Подумаешь, труд! Показать дом… Ну ладно, так и быть, я дам тебе двадцать рублей…

— Пятьдесят! — настаивала личность. Вера сделала вид, что собирается уйти, и хитроумный бомж сразу пошел на попятную: — Хорошо, пусть будет двадцать, хоть это и унизительно. А сорок второй дом — он вон там, во дворе за сороковым. Пройдете в подворотню, потом через садик, мимо гаражей, там он и будет, сорок второй, не ошибетесь.

Вера отдала бомжу гонорар, постаравшись не вступать с ним в физический контакт, и, пройдя через мрачную подворотню, оказалась в большом и довольно опрятном дворе, большую часть которого занимал садик. Кусты боярышника и барбариса пламенели осенними листьями, шиповник покрылся красными ягодами.

Вера оглянулась и увидела странное зрелище.

Четырехэтажный дом, который с улицы выглядел кирпичным, со двора сменил свой характер. Два нижних этажа так же были сложены из красного кирпича, два же верхних представляли собой хлипкую деревянную надстройку, явно нуждавшуюся в срочном ремонте. Получалось, что на кирпичном основании установили двухэтажный деревянный сарай, кое-как прилепившийся к прочному фасаду, выходящему на улицу.

Подивившись такой архитектурной фантазии, Вера, как велел ей бомж, прошла через сад. За ним показались несколько гаражей — один кирпичный и два из проржавевшего металла, перед одним из них мужчина средних лет занимался реанимацией старых «Жигулей». Обойдя гаражи, Вера увидела одноэтажное кирпичное здание, над крышей которого возвышалась труба.

Бомж не обманул. На стене строения действительно имелась табличка с номером сорок два. Рядом с табличкой была неказистая, обитая железом дверь.

Вера подошла к этой двери и позвонила.

Из-за нее не доносилось ни звука.

Вера немного подождала и позвонила еще раз.

За дверью по-прежнему царила тишина.

Вера решила уже, что зря проделала такой длинный путь, и хотела уйти, но напоследок еще раз нажала на кнопку звонка.

На этот раз за дверью раздался сухой кашель, шаркающие шаги и надтреснутый дребезжащий голос, который неприязненно бурчал:

— Ну что ты звонишь? Что звонишь? Сколько раз можно повторять — нет у меня никакого металла!

— Ипполит, это вы? — крикнула в дверь Вера. — Откройте, пожалуйста! Я к вам от Сергея Степановича!

За дверью ненадолго снова стало тихо, затем тот же голос с ноткой недоверия переспросил:

— От какого Степановича?

— От профессора Козодоева!

Брякнула задвижка, щелкнул замок, и дверь наконец открылась.

На пороге стоял высокий старик в накинутом на плечи черном пальто. Длинное лицо с густыми темными бровями придавало ему значительный и благородный вид.