Хранитель изумрудной печати

— Раз вас прислал Козодоев — заходите! — проговорил старик, отступая в сторону. — Извините, что так негостеприимно встретил вас. Понимаете, то и дело ко мне ломятся бомжи — почему-то они думают, что у меня должен быть какой-то металл, который они сдают на лом. Проходите! — повторил он, закрывая за Верой дверь, и пошел вперед по полутемному коридору.

Шел он быстро, уверенным и твердым шагом, и со спины казался совсем не старым человеком.

По сторонам коридора были двери, некоторые из них закрытые на замок.

— Идите точно за мной, — предупредил старик, — след в след. Не крутите головой, не любопытствуйте, не дергайте двери за ручки, не оглядывайтесь по сторонам и ничего не трогайте.

«Неприветливый какой тип, — подумала Вера, — строгий очень и явно со странностями. Надо же, шаг влево, шаг вправо — считается побег…» Потом пришла мысль, что старик ее в гости не приглашал, сама напросилась, так что он имеет право быть недовольным, ведь это ей от него что-то нужно. Сергей Степанович обнадежил, что старик может дать ответы на Верины вопросы, так что не нужно обижаться.

— Что это за место? — спросила Вера, с любопытством оглядываясь.

— Котельная, — ответил Ипполит, не оборачиваясь, — отапливает окрестные дома. И не крутите головой, я же просил. А теперь будьте особенно внимательны и идите точно за мной.

Он шагнул с середины коридора к правой стенке и пошел вдоль нее, буквально прижимаясь к кирпичной кладке.

Вера пожала плечами и последовала за ним.

Пройдя так метров пять, Ипполит снова вернулся на середину коридора.

— Котельная, говорите? — продолжила Вера для поддержания разговора. — И вы тут один управляетесь?

— Раньше она работала на угле, тогда труд был тяжелым, а с тех пор как ее перевели на газ, тут и ребенок управится.

За разговором они прошли до конца коридора и оказались в большой комнате, где рядом с огромным котлом, оплетенным железными трубами, как Лаокоон змеями, стояли деревянный стол, накрытый клеенкой, и пара стульев, а чуть в стороне — узенький диванчик, застеленный шерстяным клетчатым пледом. Возле стены, наиболее удаленной от котла и труб, возвышался стеллаж со старыми книгами.

— Вот здесь я и обитаю! — с гордостью заявил Ипполит, сбрасывая пальто. — Присаживайтесь. Не хотите ли чаю?

Не дожидаясь ответа, он включил вполне современный чайник, поставил на стол две кружки, пакет сухарей и банку меда.

Вера села на один из стульев, расстегнула куртку — в комнате было очень тепло, пожалуй, даже жарко.

— Итак, — проговорил Ипполит, усевшись напротив своей гостьи, — что вас ко мне привело? Вы говорите, вас послал Сергей Степанович Козодоев? Как он поживает? Все еще носит свою пиратскую бороду? У него всегда был такой вид, как будто он только что взял на абордаж купеческий корабль!

— Бороду? — удивленно переспросила Вера. — У него аккуратная стильная бородка, и я бы не назвала ее пиратской… Да и сам он вовсе не производит впечатления пирата, скорее — потомственного интеллигента, каким и является. Один раз я видела его с тростью, а теперь он и без нее управляется…

— Ну да, — Ипполит захихикал. — Маленькая проверка… На всякий случай. Теперь я знаю, что вы с ним действительно знакомы. Так что он вам обо мне сказал?

— Он сказал, что вы — единственный человек, который хорошо знает обо всем, что связано с культом Гермеса Трисмегиста и Изумрудной скрижалью…

— Вот как? — Ипполит с новым интересом взглянул на Веру. — Надо же! А вы-то, милая девушка, откуда знаете о таких вещах? По телевизору о них не рассказывают! — Заметив, что Вера обиженно замолчала, Ипполит смутился: — Извините, извините, не хотел вас обидеть! Но это действительно необычный интерес для особы вашего возраста! Скажите, почему вас заинтересовали такие вещи?

Вера не хотела раньше времени показывать свой амулет малознакомому человеку, но самоуверенность старика возмутила, и она решила поставить его на место. А для этого у нее был только один способ.

— Вот почему, — проговорила она и положила на стол кругляш.

Это произвело на Ипполита эффект разорвавшейся бомбы.

Он подскочил на месте, дрожащими руками достал из кармана очки, нацепил их на нос и уставился на амулет. Склонившись над самым столом, долго разглядывал его, а потом повернулся к Вере и дрожащим от волнения голосом спросил:

— Вы… вы позволите мне прикоснуться к нему? — Вера молчала. Она была удивлена такой бурной реакцией и довольна тем, что сбила с Ипполита спесь. — Только прикоснуться! — повторил Ипполит умоляющим голосом. — Только дотронуться до него!

— Да ладно, можете с ним немножко поиграть! — снисходительно разрешила Вера. — За тысячи лет ничего не случилось, думаю, вы ему тоже не причините вреда!

— Спасибо! — Ипполит бережно взял амулет в руки, поднес его к самому лицу, потом перевернул обратной стороной и еще долго разглядывал. Наконец он повернулся к Вере и произнес счастливым, умиротворенным голосом: — Я и мечтать не мог, что увижу его своими глазами! Теперь могу сказать, что прожил жизнь не напрасно!

Вера смущенно молчала: такой восторг пожилого человека показался ей странным и не вполне приличным.