Хранитель подземелий

Трое бойцов обрушили свои мечи на монаха, но он ловко вспрыгнул в воздух, сделав сальто, он двоим из них перерезал горло своими кинжалами, а третий, едва успев обернуться к приземлившемуся монаху, заметил, что в его сердце вонзен кинжал. Схватка с чернобородым, высоким и жилистым воином, орудовавшим двумя топорами, оказалась куда более сложной, враг обладал сноровкой и не самой плохой техникой боя. Ножи Шаабана мелькали, как серебряные мотыльки, но тот не подпускал монаха ближе расстояния древка топора, однако и сам не мог попасть по южанину, как ни старался. Но северянин допустил ошибку, не рассчитав силу удара, он, рубанув по вертикали топором, немного подался вперед, но Шаабану этой осечки хватило, чтобы хлестким ударом перерубить сухожилия на его запястье. Топор рухнул на землю, а ударить другим у крепыша не оказалось возможности, Шаабан сократил дистанцию до расстояния, на котором от топора нет никакого толку, в отличие от ножей, что пришлись весьма кстати. В глотку чернобородого врезалось кривое лезвие, вызвав алый фонтан. Оставшиеся пятеро пытались окружить Шаабана, но они были слишком слабы, чтобы продержаться в бою с бывшим мастером Гильдии Ассасинов приличное время. И вот один получил метательный нож в грудь, другой был исколот, а трое вскинули копья, пытаясь насадить Шаабана на их острия, но монах взмыл в воздух, приземлился на наконечники копий, оттолкнулся от них и, обернувшись вокруг своей оси, рассек глотки своим врагам. Когда они, обливаясь потоками крови, опали на землю, монах ринулся на умертвие, что уже почти прикончило неудачливого Гримблу. Еще немного – и оно сломало бы Гримбле шею, если бы Шаабан с разбегу не врезался обеими ногами Шальерну в бок. С кувырком монах вскочил, Гримбла плевался кровью и судорожно вздыхал, восстанавливая дыхание, зомби медленно вставал, но подняться ему не дали возможности. Шаабан отбросил ножи, ногой подбросил двуручный топор Гримблы, схватил его на лету и с разворота, круговым ударом снес голову мертвеца с плеч. Обезглавленный воскрешенный северянин с шипением начал осыпаться в прах, из крошащегося тела шли клубы едкого дыма.

– Слишком грубое и неповоротливое оружие для меня, – сделал вывод Шаабан, критически осматривая топор, – но в твердой руке обретает поистине разрушительную силу. Ты как, друг?

Гримбла, харкаясь и отряхиваясь, поднялся на ноги.

– Жить буду, наверное.

Краем глаза Шаабан увидел мальчика лет двенадцати, что нес в руках тяжелый мешочек, набитый чем-то звенящим. Стриженый под горшок, исхудавший ребенок протягивал монаху кошель с монетами.

– Оставь, сын мой, – опустился клириец на колено, легким жестом отклонив приношение, – не ради богатства мы сражались. Ради мира. Мне искренне жаль, что кроме вражеских трупов мне нечем порадовать тебя и твою семью.

– Вы дали нам то, чего мы не знали последние годы. Веру в то, что мы под защитой, – это сказала светловолосая девочка лет пятнадцати, одетая в рваный сарафан, она подошла и обняла за плечи своего младшего брата.

Она смотрела на монаха и воина с восхищением.

– Это меньшее из того, что я хотел бы вам предложить, – ответил Шаабан.

***

На следующий день умер король. Аста, к своему стыду, обнаружила, что не ощутила при этом ничего, кроме облегчения. Но и старика жалеть, по ее мнению, не стоило, правитель Севера прожил долгую и достойную жизнь, теперь же он покинул старое и пришедшее в негодность тело, устремившись в неизведанные просторы иных измерений. Стража, измученная стыдом от осознания того, что два человека за них исполнили священный долг защищать родные края и стены, избрала своим лидером Гримблу. Шаабана же похвала обошла стороной, северяне были благодарны ему, но никогда не признали бы главенство южанина, поскольку для них он был навсегда чужой. Вскоре Гримблу по обычаю воины избрали новым королем, поскольку у почившего монарха наследников не осталось. Аста присутствовала на коронации и, как единственная священнослужительница и блюстительница веры и обычаев северян, благословила его на долгое и славное правление. Хагайорн противиться воле судьбы не думал – он был подобен флюгеру и легко вращался согласно дуновению ветра. Гримбла и Шаабан могли с уверенностью сказать, что задача их была выполнена, так или иначе Север теперь встанет на защиту Ранкора и никогда не падет ниц перед гобеленами Заргула.

Глава 26: «Укрощение строптивой»