Хранители

– Надеющиеся на Господа обновятся в силе… пойдут – и не утомятся… Помоги нам пережить этот день, Боже… это все, о чем мыпросим.

Мередит тихо плакала рядом с Этаном.

* * *

– Вы только не обижайтесь, – сказал Пандурски, – но у меня дрожьидет по телу, когда я вас вижу.

Если что-то могло быть хуже похорон, то это поминки, считал Этан. Он стоял посреди гостиной Эндрю со стаканом компота в руках.

Входная дверь была распахнута, и люди постоянно сновали тудасюда, принося свои соболезнования и еду. Большая и шумная компания собралась в одном из углов вокруг Бака и Конни Морганов.

Некоторые из присутствующих дружили с семьей Морганов еще дорождения мальчиков.

Другая компания образовалась вокруг пастора Грогана. Если бызаменить стакан в его руке на микрофон, можно было бы подумать,что это не пастор, а заезжий комик.

Те, кто не вписался ни в одну, ни в другую компанию, жужжаливокруг Этана, словно мухи. Пандурски жужжал громче всех.

– Я сидел вон в том кресле у окошка, – сказал Пандурски, подметая извергающиеся изо рта слова вениками своих усов, – и менячуть инфаркт не хватил, когда я оторвал глаза от тарелки и увидел вас. Мне хотелось закричать: «Аллилуйя! Эндрю воскрес измертвых!»

Он засмеялся, довольный своим остроумием. Пихнув Этана вбок, он продолжил:

– Ведь разве мы только что вас не похоронили?

– Прошу прощения, – сказал Этан, встряхивая свой стакан, – мненужно сходить за льдом.

Этан прошел мимо ведерка со льдом на столе в гостиной и направился в кухню. Он не спеша выбрал три кубика льда прямо из холодильника, а когда закрывал дверцу, в кухню вошла мама Мередит.

– Как тебе поминальная служба? – спросила она.

Присутствие Оливии Купер сразу давало о себе знать. Она обладалапронзительным взглядом, низким голосом и выразительным лицом,заключенным в скобки коротких рыжих волос. В тот день она былаодета в черный костюм с накидкой, маскирующей ее внушительныеразмеры. На шее красовалась круглая золотая подвеска.

Этан решил прибегнуть к избитому похоронному клише:

– Думаю, Эндрю был бы доволен.

– Я спросила о твоем мнении, – она скрестила руки на груди,демонстрируя, что в ближайшем времени не собирается никудауходить.

– Мое мнение: пастор Гроган выступил замечательно.

Этан погремел кубиками льда в стакане, намекая на то, что неплохобы завершить беседу и перейти к распитию напитков. Но Оливия неунималась:

– А ты слышал, что сказал пастор Гроган? Что Морганы и Куперысыграли большую роль в основании американских церквей «Наследия»?

– Да, слышал.

– Он словно обращался лично к тебе.

– Да? Мне так не показалось, – он прилагал все усилия, чтобысохранять вежливый тон.

– Ты вообще об этом не задумываешься, разве не так?

– О чем, Оливия?

– О семейном наследии.

Это уже была явная провокация. Но что ему оставалось делать?

Отречься от семейного наследия и навсегда рассориться с ОливиейКупер?

– Конечно же, задумываюсь. И высоко его ценю.

– В таком случае, когда ты собираешься жениться? Время идет,и моложе ты не становишься. Пора произвести на свет наследника.

Этан выдавил из себя улыбку:

– Всему свое время, Оливия. Вот сейчас выпью сока, а потом пойдуискать жену.

– И ты полагаешь, что это смешно?

– Что? Обсуждать свои романтические планы с тещей брата наего похоронах? Да что может быть печальнее!

– Знаешь, в чем твоя проблема, Этан? – спросила она.

Он не ответил, но она все равно ему сообщила.

– Ты как будто на корабле живешь. Это твой маленький управляемый мир, где ты проводишь время с горсткой товарищей-матросов,обсуждая вашу корабельную политику. Все знают свое место, исполняют свои обязанности, и ты себе дрейфуешь по морям и наслаждаешься жизнью. Но при этом ты полностью игнорируешь тот факт, чтоза твоим горизонтом есть огромный мир; есть другие корабли и пираты, цари и правители, силы, намного более могущественные, чемты, которые могут разбить твой корабль в щепки по одной лишь прихоти. Зря ты это делаешь, Этан. Однажды, когда ты не будешь к этому готов, они накроют тебя волной и выбросят на берег, и от тебя ствоим корабликом ничего не останется.

* * *

Уходя из кухни, Этан уже забыл о соке. Единственное, чегоему хотелось, – это что-нибудь ударить. Проломить пару стен. Онбыл совершенно не в том настроении, чтобы поддерживать светскую беседу и выслушивать признания о том, как он похож на покойного брата.

Но он не мог уйти. Он пришел вместе с родителями и должен былих дождаться.

Этан прошел вглубь дома к кабинету Эндрю. Дверь была прикрыта,но не заперта, и он решил войти.

За письменным столом Эндрю сидела Мередит. Она отсутствующе смотрела вперед и машинально похлопывала по колену линейкой.

– Извини, я не знал, что ты здесь, – сказал Этан.

Она пожала плечами:

– Я больше не могла там находиться.

– Я пойду.

Этан развернулся, но Мередит окликнула его:

– Нет, оставайся здесь.

– Но ты же хотела побыть одна.