Хранители мира. Дорога домой

– Почти точно не должно. Лихач говорил, что недалеко от вашего старого дома на Ясеневой улице поперёк реки лежит поваленное дерево. Оно нас остановит. Потом надо будет только придумать, как выбраться на берег.

– Ну что ж, решено, – вздохнул Вереск и повернулся к лису: – Ты уж не бросай нас теперь. Без тебя нам никак не справиться!

7. По воле волн. Друзья пускаются в опасное плавание

Мох чувствовал себя просто ужасно. Бутылка плыла вниз по течению, но время от времени её начинало крутить и мотать, а иногда даже переворачивало задом наперёд. Управлять ею было невозможно. К тому же пластиковые стенки были совершенно прозрачными, и друзья чувствовали себя словно на витрине: если бы кто-то из пешеходов на берегу решил присмотреться к речному мусору, то разглядел бы их во всех подробностях. К счастью, Весперу удалось зубами прикрутить красную крышку, а ряд отверстий, которые проделал Вереск, оставался над водой. Щавель рассудил: если наполнить нижнюю часть бутылки влажной землёй, утрамбовать её хорошенько и сесть сверху, посудина не перевернётся. Так оно и вышло.

– Мне плохо, мне плохо, мне плохо, – отчаянно простонал Чердак.

Он сидел, сгорбившись и плотно зажмурив глаза. Сам превозмогая дурноту, Мох подсел к нему поближе и постарался успокоить беднягу-домового, который и реку-то впервые увидал час назад. Плавать на самодельных лодках ему уж тем более не доводилось.

Вереск и Щавель напряжённо вглядывались в воду за стенками бутылки: высматривали опасные преграды. По их подсчётам, до упавшего дерева было ещё далеко; но ведь никто не знал, что ждёт впереди. Как и предсказывал Щавель, река разлилась после дождя. Чего только в ней не было: от полузатонувших магазинных тележек до обломанных ветвей и плавучих островков мусора и пены. Если бы бутылка зацепилась за что-нибудь посреди потока, Веспер не смог бы прийти друзьям на помощь. Пока они болтались в реке, лис мчался по берегу, преодолевая такие расстояния, какие маленьким человечкам не под силу было пройти пешком.

Река была гораздо шире Шального Ручья, с мутной водой – хоть её коричневатый цвет объяснялся илом, а не грязью. Вообще говоря, в ней водился разный речной народец: от камбалы до водяных улиток, рачков и крабов. На дне обитали ворчливые пресноводные моллюски. Там же лежали обломки старинных кораблей, и римские амулеты, и красные как кровь рубины, скрытые под илом, и глиняные трубки, белевшие, словно кости. Были там даже золотые монеты и кольца, которых когда-то недосчитались древние богачи. Теперь про них знала лишь огромная щука по имени Зубатка: больше двадцати кукушкиных лет охотилась она в тёмных речных омутах, подстерегая карасей, плотву, лещей и всякую мелкую рыбёшку, по неосторожности заплывавшую в её царство.

По берегам стояли большие красивые дома с лужайками, спускавшимися к самой реке. Там и сям серебристые плакучие ивы склоняли к воде длинные косы, роняя пожелтевшие листья. У некоторых домов были причалы с лодками и даже катерами, но, к счастью, в тот день никому из людей не захотелось пуститься в плавание.

– А нельзя ли нам плыть поближе к берегу? – дрожащим голосом спросил Чердак. – Мне как-то больше нравится с краю, а не там, где совсем глубоко.

– Мне тоже, – поддакнул Мох. – В середине течение быстрей. Что-то меня мутит.

– Извините, ребята, – сказал Щавель, поворачиваясь к парочке друзей: с перепугу те крепко держались за руки. – Понимаете ли, управлять этой штукой невозможно. Была бы у меня в запасе пара деньков – я бы приделал какой-нибудь руль. Но ведь время поджимало.

– А с закрытыми глазами не легче? – спросил Вереск.

– Пожалуй, – сказал Чердак, зажмурившись для пробы.

– Нет, так даже хуже, – простонал Мох и решил больше не смыкать веки.

В этот самый миг бутылка завертелась волчком. Пассажиры завопили и попытались упереться руками в её стенки. Вода захлестнула верх и попала внутрь через отверстия. Друзья промокли до нитки и всерьёз перепугались. Это было всё равно что кружиться на карусели – вот только никто не мог обещать, что карусель остановится, а все благополучно сойдут на землю.

– Держитесь! – крикнул Щавель. Бутылка выплыла из водоворота, попала на быстрину и горлышком вперёд понеслась вниз по реке, ближе к левому берегу.

– Все целы? – спросил Вереск. Из задней части донеслись жалобные вздохи: видимо, Мох и Чердак всё же усидели на месте.

– Жалко, что Лихач не с нами, – пробормотал Щавель. – Было бы гораздо спокойней, если б мы знали, что он сверху видит, куда нас несёт, и докладывает Весперу. А теперь, случись с нами что, Веспер и не узнает.

– Согласен, – сказал Вереск. – Но иногда всё идёт не так, как хочется, и с этим надо смириться. Мы в руках Пана – пусть уж лучше он присматривает за нами, чем какой-то болтливый скворец.

Пока они разговаривали, бутылка замедлила ход. Мох справился с дурнотой, а Чердак выпрямился и приоткрыл один глаз.

– Вот, уже лучше! – сказал домовой. – А можно мы теперь так и поплывём? Я бы не возражал.