Хранительница историй

Лежа в незнакомой кровати и глядя в потолок, Дженис размышляет о том, что теперь будет, но безрезультатно: слишком много неизвестных. Вместо этого она решает подумать о том, как относиться к событиям, произошедшим с ней за несколько недель. В своих чувствах разобраться непросто, однако она определенно впадала в крайности. Кажется, будто ее эмоции скакали в разные стороны, будто мячики в аппарате для игры в пинбол, но лунок, куда они в конце концов закатывались, было всего две: одна выигрышная – при попадании загорается много-много звездочек, а другая проигрышная – через нее шарики проваливаются внутрь аппарата. Дженис задается вопросом: почему раньше она жаловалась на скучную жизнь – разве это не было бы лучше? Но она мгновенно отметает эту мысль. По крайней мере, сейчас она живет в полную силу.

Дженис подсчитывает свой выигрыш в эмоциональном пинболе. Первым пунктом, разумеется, идет Юэн. Ей хочется начать именно с него и, как она внезапно понимает, им же и закончить. Выходит, в кафе с видом на Королевский колледж сестра Бернадетта была права.

Что касается Джой и миссис Би, то здесь результаты тоже только положительные. Дженис добавляет сюда остальных своих друзей и решает, что с этого момента перестанет твердить себе, что она просто уборщица. Нет ничего стыдного в том, чтобы убирать дома, но работу можно совместить и с дружбой. Ей ведь не привыкать делать несколько дел одновременно, не говоря уже о том, что она женщина, умеющая пользоваться и паяльной лампой, и пескоструйным аппаратом, и бензопилой.

Ну а что касается чувств, которые у Дженис вызывает прошлое и ее история… Здесь не все так позитивно, однако Дженис рада тому, что частично сбросила с себя груз вины. Она больше не изводит себя из-за того, что плохо заботилась о сестре. Конечно, нельзя сказать, что в душе Дженис воцарился мир, но она может жить с тем, что сделала с Рэем. Что, если истории нужно рассказывать не только затем, чтобы поведать людям обо всем хорошем, что есть в жизни, но и затем, чтобы рассказчик отпускал все плохое и оно рассеивалось, будто облако пыли на ветру?

А еще Дженис думает о Саймоне. Их совместный ланч пришлось отложить, но через несколько дней сын приедет в Кембридж, куда-нибудь ее сводит и останется ночевать. Это уж точно выигрыш, да еще какой! Дженис не терпится увидеть сына. Теперь, когда она ушла от Майка, Саймон смог честно признаться, почему избегал родителей, и Дженис с нетерпением предвкушает, что он снова станет частью ее жизни. Да и детство Саймона больше не рисуется ей в таком мрачном свете. Она была хорошей матерью и старалась, чтобы детские годы ее сына были ни капли не похожи на ее собственные. Так же воспитывает своих детей Джой.

Гораздо тяжелее думать о тех мячиках, которые проваливаются внутрь аппарата. Но их Дженис тоже должна вытащить наружу и изучить. Начинает она с самого простого. Что делать, когда приедет Джорди? До его возвращения осталось меньше недели. У Дженис есть немного денег, но идти ей некуда. Она вспоминает, как сидела в машине возле старых амбаров, и ее охватывает тот же страх, но отчаяния больше нет. Она обязательно что-нибудь придумает. Теперь в ее жизни есть те, кого она может попросить о помощи. У Дженис есть друзья и… тут она спотыкается. Кто для нее Юэн? Называть мужчину пятидесяти пяти лет от роду парнем как-то неуместно, а любовниками они не стали – во всяком случае, пока. При этой мысли сердце Дженис начинает биться быстрее, и собственный пульс напоминает ей ритм танго – шаги в технике стаккато. Дженис старается сосредоточиться. Если Юэн не любовник, то… кто же он ей? Как-то раз она читала о шотландской паре (очень уместно, ведь Юэн из Абердина), и, хотя их история оказалась не настолько примечательной, чтобы попасть в ее «библиотеку», одна фраза Дженис понравилась. Эти мужчина и женщина жили вместе, не будучи официально женаты, и называли себя близкими соседями. Пожалуй, она хотела бы, чтобы Юэн тоже когда-нибудь стал ее близким соседом.

Последние два мячика достать гораздо труднее, не говоря уже о том, чтобы внимательно их рассматривать. Один относится к прошлому, второй – к самому непосредственному настоящему. Дженис любит одного фокстерьера, но ее с ним разлучили. Мало того, мальчик, недавно потерявший отца, тоже утратил возможность с ним видеться. Но размышления на эту тему ведут лишь в тупик. Остается только горевать из-за этой потери. А фраза «он же всего лишь собака» к Децию ну никак не подходит. И вообще, как Дженис теперь понимает, на самом деле он волк.