Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века

Монастыри, посланцы которых упоминаются в документах Посольского приказа в связи с привозом икон, известны специалистам достаточно хорошо. Вместе с тем, анализ документов позволяет сделать некоторые уточнения. Например, в указатель к «Реестрам греческих дел» вместо одного сербского Милешева монастыря попали две обители: Вознесенская и Саввы Сербского[581]. На самом деле речь идет об одном и том же монастыре. После того, как в 1236 г. тело святителя Саввы было перенесено из Тырнова и положено в специально построенном приделе Вознесенской церкви, Милешев Вознесенский монастырь стал чаще называться монастырем Саввы Сербского.

Архимандрит Неофит из свиты Афанасия Пателара (автор «Повествования о Крите», сохранившегося в фондах Посольского приказа[582]) записан в столбцах как посланец критского Успенского монастыря[583]. На острове было несколько монастырей, посвященных Успению Богоматери, в том числе знаменитый мужской в Ангарафу (юго-восточнее Ираклиона). Он связан с именами александрийского патриарха Мелетия Пигаса и константинопольского патриарха Кирилла Лукариса[584].

На греческой грамоте, представленной архимандритом Неофитом в Москве, Афанасий Пателар сделал надпись, свидетельствующую о том, что речь идет о монастыре Богоматери της Άκρωτηριανης[585]. Это другая критская обитель, имевшая древнее посвящение Рождеству Богородицы. В настоящее время она называется в честь Богоматери Акротириани и Иоанна Богослова Топлу[586]. Расхождения в сведениях приказа касаются и янинского архимандрита Досифея, также находившегося в свите бывшего константинопольского патриарха. В одних документах он записан как архимандрит Рождественского монастыря, в других Успенского (возможно, Успенского монастыря в Кастрице)[587]. Не исключено, что путаница возникла между этими спутниками Афанасия Пателара. Среди других лиц, причастных к привозу в Россию икон, можно отметить греческого купца Дмитрия Остафьева, который привез в Москву образ Богоматери Влахернской.

Таким образом, уже начальное исследование данных Свода икон Христианского Востока, попавших в Россию в конце 40-х – начале 60-х гг. XVII в., дает возможность изучить не только репертуар иконографических памятников, но также восстановить историю их появления в Московском царстве, очертить круг деятелей Восточной церкви, способствовавших этому явлению.

При дальнейшей работе над Сводом возможно включение в него и другой информации, содержащейся в документах, в частности, о лицах, которым предназначались реликвии, фактах особого царского жалования за них, выдаче государевой жалованной грамоты и т. д. Иногда в досье Посольского приказа присутствуют сведения о том, что святыня «взята к государю наверх», т. е. в царские палаты. В Свод будут включены и сведения о сакральном памятнике в специальной литературе.

Сложность изучения восточнохристианского художественного и сакрального наследия в России заключается, главным образом, в том, что многое из него утрачено безвозвратно. В то же время архивные материалы позволяют осуществлять плодотворную исследовательскую работу даже в тех случаях, когда памятники не сохранились и не имеют давней историографической традиции.

Появление в Москве христианских реликвий совпало с собиранием в столице и других городах мощей русских святых, созданием новых образцов иконографии (например, московского митрополита Филиппа, Богоматери с московскими чудотворцами и т. д.), строительством монастырей, посвященных русским святым и подвижникам. Почитание российских, «их новых святых», как говорили иностранцы, стало обязательным элементом общения греческого и русского духовенства еще с XVI в. Во времена Алексея Михайловича и патриарха Никона оно приобрело особое значение.

В XVII в. священные реликвии собирали не только в России. Греческая община Венеции хранила христианские древности со времен Византийской империи, чему способствовали и геополитическое положение двух государств, и тесные традиционные культурные связи. Позднее она продолжала приумножать свои священные сокровища[588]. Деятели Восточной церкви посылали мощи святых к молдавским господарям[589]. Для славян на поствизантийском пространстве особенно характерным было почитание собственных святых, просиявших еще в Восточно-Римской империи. По изучаемым источникам особенно хорошо прослеживается история поклонения в Сербии святым Савве, Стефану и Симеону, культ которых стал общехристианским достоянием византийской эпохи. Их мощи и иконографические изображения чаще всего привозили в Москву.

При русском дворе священные реликвии заняли едва ли не центральное место в истории греческо-русских связей середины XVII в. Нередко святыни присылали вместе с патриаршими грамотами, без них не обходилась ни одна аудиенция у государя. За реликвии выдавали особое царское жалование, а также жалованные грамоты. Почитание восточнохристианских реликвий стало одним из элементов идеи византийского наследия в России середины XVII в.