Христианское благочестие. История и традиции

Переходя к окружающей действительности, можно сказать, что всякая наша неприятность имеет первопричину в тёмной силе, а совершитель недостойного деяния – просто несчастный человек, находящийся под властью диавола, и, следовательно, он нуждается в усиленной молитве. Видя какие-то козни от своих ближних, мы начинаем им платить тем же. В результате – лукавый остаётся довольным. Когда же такой человек силой молитвы освободится от действа лукавого, то он станет ближе к Богу, а следовательно, и к своему ближнему. В результате усиленной молитвы нестроения в отношениях с ближними сами собой будут исправляться. «Таким образом, если бы мы больше молились, то меньше бы было зла вокруг нас»[200]. Говоря о духовной природе данной проблемы, вспомним мысль Ф.М. Достоевского, что сердце человека – это поле, где диавол борется с Богом за обладание душой и властвование над ней[201]. Человеческие нестроения во взаимоотношениях навеяны отнюдь не Ангелом Хранителем, а злой силой, которая заинтересована в погублении человека. А погубить человека удобнее всего через ссоры именно с близкими, поскольку с «дальними» мы встречаемся редко и от распрей с ними диаволу мало выгоды. Более того, здесь напрашивается вывод, что, вопреки бытующему мнению, в спорах истина и взаимопонимание не рождаются.

Обострённое чувство справедливости толкает нас на действия, не имеющие ничего общего с христианской любовью и потому не приносящие успеха и пользы. Это вполне понятно, так как в силу своей греховности мы хорошо видим в глазу ближнего даже сучок (см.: Мф. 7,3). Народная мудрость гласит: «Видел, не видал; слышал, не слыхал». Её смысл таков: увидел, но не осудил. Но ещё более высокая христианская мудрость: увидел неладное – помолился.

Говоря же об истории, необходимо отметить следующее наблюдение. Объективное суждение о тех или иных исторических событиях исследователи выносят только спустя определённое время, давая, таким образом, более беспристрастную оценку историческим фактам. Это вполне объяснимо тем, что «большое видится на расстоянье»[202]. Поэтому в истории нужно, чтобы прошло достаточно времени, необходимого для верного понимания и осмысления событий, чтобы перестал работать «эффект близости»[203].

Последствия грехопадения

Если заглянуть во внутренний мир человека, можно обратить внимание на то, что человек всегда видит свои поступки в положительном свете, а поступки окружающих часто рассматривает критически, осуждающе. Самооправдание и осуждение ближнего – характерная особенность человеческой психологии. Знаменитый адвокат Ф.Н. Плевако († 1908) подчеркнул определённую особенность одного из фигурантов судебного процесса: когда он «рассказывал длинную повесть своих отношений ко второй супруге… когда он жаловался на свою супругу, то она была кругом виновата, а он всегда был прав»[204].

Откуда эта черта в человеке? Вспомним первого человека, праотца Адама. Господь – Творец мира – сотворил человека и ввёл его в насаждённый во Едеме рай, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2, 15). Первозданный человек жил в гармонии с собой, с окружающим миром, природой и, прежде всего, Богом Творцом. При этом заповедал Господь Бог человеку, говоря: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 16–17).

Но вскоре искуситель соблазнил праматерь нашу Еву, которая съела запрещённый плод и дала также мужу своему, и он ел (Быт. 3, 6). Нарушение заповеди, данной Богом, не привело к исполнению уверений искусителя: будете, как боги (Быт. 3, 5), но послужило к моральной и физической деградации первородной супружеской пары, а в последующее время и всего человеческого рода. На вопрос Господа, что произошло, Адам сказал: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». И сказал Господь Бог жене: «Что ты это сделала?». Жена сказала: «Змей обольстил меня, и я ела» (Быт. 3, 12–13). Здесь мы встречаемся с первым в истории случаем доказывания собственной правоты. «Вместо должного раскаяния Адам позволяет себе грубое самооправдание, в котором он дерзает даже как бы укорять Самого Бога за дарование ему того, что прежде он считал желанным для себя благом»[205].