Христианство. Католичество. Реформация

Речь, как мы уже отметили в другой главе, идет об учении Лютера «о двух царствах», о “духовном” и о “земном”. Сама мысль реформатора о том, что оба царства, мол, наравне “полезны” и “значимы”, сделали средневековый теоцентризм чем-то относительным. И учение о ремесле, о призвании (Beruf), провозглашавшее все профессии “равными” между собою, включая и священство, постепенно привело к секуляризации общества в целом. (Это не говорит о том, что служители Церкви всегда были глубоко духовными людьми, как до, так и после Реформации).

Государственный служитель постепенно и начал понимать: лишь один-два часа по воскресениям в кирхе он является христианином, а в своей конторе, офисе должен с людьми поступать как чиновник, защищать интересы своей организации, возможно и с расчетом, а то и личной выгодой. Итог такого развития ярким образом выявился позже – уже при национал-социализме в Германии 30-40-х годов XX в. После слушания проповеди Евангелия по воскресным дням, в рабочие дни необходимо было служить интересам “земного царства”, включая и распоряжения фюрера… Многие считали: государство и политика – полностью “отделены” от Христианства. В социальном обществе, мол, другие закономерности, чем в “духовном царстве”, в церкви или монастыре.

Заповедь Христа ученикам о том, что Ему дана «власть на небе и на земле» и что Он же эту власть – как Свой духовный авторитет, приобретенный на основе Своего доброъопъмого кенозиса, – передает Своим последователям для обучения всех народов на земле. То, что Христос в Духе до скончания века пребывает и в Церкви [491]. Наконец, то, что ученики были призваны молиться о скорейшем осуществлении духовного Царства «на небе, так и на земле», об осуществлении воли Его Отца небесного[492]. – Все это как бы забывалось; забывалось постепенно, уже после Реформации. Наконец, забывалась и другая заповедь Христа: «ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»[493].

Как и наставление св. Павла о том, что «наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа»[494]. Это все можно было считать чем-то “второстепенным” для жизни земной; в лучшем случае, относимым только к области веры, которая, в свою очередь, через оправдание как “утешение совести”, связана лишь с эсхатологией и никак с конкретными делами и поступками людей, живущими здесь и сейчас.