Христианство. Католичество. Реформация

«Епископы, поставленные Святым Духом [[752]], наследуют место Апостолов…и вместе с Верховным Понтификом, но под его началом, они посланы, чтобы увековечить дело Христа, вечного Пастыря».

Далее в том же определении уточняется: епископы действуют в Церкви и учат людей «через данного им Святого Духа»[753].

(21) Разумеется, итоги Реформации нельзя отделить от понимания диалога и его задач между христианами. В этой связи можно присоединиться и к мнению проф. А. И. Осипова о том, что задача экуменического диалога, в первую очередь, состоит

– в преодолении межконфессиональной враждебности, а также

– в несмешивании конфессий и религий между собою[754]. Тем не менее, по убеждению автора этих строк,

– именно в Христианстве как религии и необходимо найти основной смысл для всех; найти то, что ее выделяет и оправдывает перед другими религиями мира. Лишь в таком случае мы, христиане, с одной стороны, будем готовы

– отказаться от абсолютизации своих «конфессий» перед другими, а с другой стороны, увидим

– идею Единого Бога и как Бога Страдающего и Сострадающего. И лишь тогда, кажется, мы будем в состоянии как-то

– понять кафоличность, универсальность той же общей реальности Креста, как во всем человечестве, так и среди всех живых существ, сотворенных не людьми, а Тем же Абсолютом. Только таким путем, полагаю, мы избавились бы, не только от своей церковной узости, т. е. от своего собственного структурализма, но и от экуменизма как явления секулярного[755], а также – экуменического романтизма.

В конечном итоге, не разум сам по себе, не его способности[756]имеют для нас окончательную цель в длинной цепи многих других целей[757], а Те же Ум и Дух Христовы, возвышающиеся и над всеми при помощи разума созданными «конфессиями» и «церквами»…

(22) Взирая на прошлое, необходимо говорить не только об ошибках, но и о влиянии Реформации на католичество; оно же, по мнению наблюдателей, после II Ватиканского собора и стало «современным».

Собор, завершившийся в 1965 г.[758], остается итогом не просто перемен, но отчасти и итогом движения в далеком XVI в., результатом, послужившим и корректуре того курса Римской курии, который еще до середины XX в. некатолики считали папским или церковным «абсолютизмом». И если бы не было Лютера, полагали они, не было бы и тех революционных определений собора, которые, так или иначе, сегодня далее влияют на характер современного католичества. Не зря говорят: «среди отцов этого собора находился и Лютер»…

Объективности ради необходимо не забыть и того, что ответом на запросы Лютера была и та реформа, которую до сих пор называют «контрреформацией» или, чаще всего, «католической реформацией».

Реформация в пределах католичества подразумевала улучшение подготовки священнослужителей, основание новых орденов, в т. ч. общества Иисуса Игнатием Лойолой (иезуиты) и пр.; также и созыв Тридентского собора по спорным вопросам.

Все это необходимо учесть и в том отношении, что такая «католическая реформация» до середины XX в. послужила не открытости, а до последнего момента – т. е. до начала понтификата Иоанна XXIII – закрытости Римской церкви по отношению к другим христианам, даже по отношению к Восточному православию.

Разумеется, кроме Реформации, европейское Просвещение, а также модернизм, под влиянием протестантской библейской науки имевший место и в католической среде второй половины XIX, начала XX вв., тоже подействовали на то, что мы сегодня можем назвать «современным католицизмом».