Христианство. Католичество. Реформация

Во-первых, «Оправдание верой» – как одно из понятий среди других у апостола Павла – требует от нас точного, контекстуального, просто христианского подхода:

– апостол, как в Послании к Римлянам, так и в Послании к Галатам, «оправдание верой» относит к фигуре Авраама; он рассматривает оправдание в связи с обетованиями Бога Аврааму. Кроме того,

– «оправдание верой» сопоставляется Павлом ветхозаветному обрядовому закону (сосредоточие которого было обрезание). Любые обрядовые предписания апостол объявляет относительными – по сравнению с «праведностью веры»[262]! – Более того, обрядовый закон «до пришествия веры», как отмечает сам апостол, «был для нас детоводителем [педагогом] ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (Гал. 3:23–24)!

– «оправдание верой» в Единого Бога через Христа – по сравнению с «законом» как иудейскими обрядовыми предписаниями[263] – для апостола остается первой необходимой связью между иудеями и язычниками. «Ибо все… сыны Божии по вере во Иисуса Христа»[264]. При этом, кроме веры, апостол упоминает и статус крещенных в Одно Тело и в Одном Духе, где «нет уже Иудея, ни язычника…»[265] Иудеев и язычников объединяет одна и та же вера во Христа, а не внешние обряды.

«Праведность веры» (Рим. 4:13) апостол связывает не только с верой Авраама, но и с верой Самого Иисуса Христа. По замечанию Дж. Макрейя, «похоже, Лютер был первым экзегетом нового времени, который передал родительный падеж» “вера Иисуса Христа” как “вера в Христа”[266].

В итоге, у апостола вера как «оправдание» (точнее: «оправдание верой») означает: во-первых, упование Авраама на обетования Бога; во-вторых, преданное отношение Иисуса к Богу как Своему Отцу, т. е. веру Самого Иисуса Христа[267]; в-третьих, веру самих верующих во Христа и в Его Бога-Отца. При этом, в-четвертых, вера у Павла провозглашается как первое, основное и правильное отношение человека – творения Божьего – к Богу-Абсолюту. В свое время, говоря о первой заповеди в Большом катехизисе, Лютер подчеркивал именно такое отношение верующего к Богу – как отношение сотворенного к Творцу.

Для апостола в таком случае вера, естественно, – выше и важнее всех ветхозаветных обрядовых предписаний («законов»), включая, в первую очередь, предписания пищи и обрезания[268]! Иначе говоря, если веру связывать с фигурой Авраама: обряд лишь «означает» то, что в действительности ожидает человека – верующего в обетования Божии. Обряд – «прообраз» того, что он выражает в зримом символе.

Но, с другой стороны, нам необходимо отделить ветхозаветные обрядовые предписания от вечного морального Закона Божьего. Об этом Павел говорит в начале Послания к Римлянам, где он моральный Закон Божий и сравнивает с «правдой Божией»[269]. Такую правду Божию он сопоставляет нечестию «человеков, подавляющих истину неправдою»[270].

В той же главе апостол приводит целый каталог пороков, относящихся не к обрядовым предписаниям, а к вечному моральному Закону[271]. В итоге, вера не противоречит вечным Заповедям Божьим. Но она, как пишет апостол, по пришествию полноты времени, т. е. по пришествию Самого Господа – противоречит обрядовым предписаниям как «бедным вещественным началам»[272]! Полемика Павла с иудействующими ясна: связь веры с Богом через Христа ни в коем случае не исключает выполнения этического Закона. Но такая вера делает ветхозаветные обрядовые предписания относительными и для язычников необязательными. Наоборот: обязательным для всех остается тот же вечный моральный Закон Божий, выполняемый при помощи благодати.

Таким образом, апостол не упраздняет морального, этического Закона верою[273]. К тому же, Павел показывает, что Христос – важнее любого формального закона (в первую очередь – обрядового предписания). Поскольку Он – Христос – «конец закона» «к праведности всякого верующего»[274].