Хроника Горбатого

У Лийсы не было жениха. Раз в неделю Арви прибегал на лыжах в Райволу, чтобы встретиться с девушкой. Райвола распадалась на две части – верхнюю, на горе, с пашнями и полями, и нижнюю – с церковью, школами и рекой. На своей верхотуре Лийса с гордостью показывала Арви птичий двор, свинарник, обширный хлев и дивный вид на лесные дали чуть не на сотню километров. Водила в одно специальное место, где виден «лучший закат».

Пахло прелой землёй и навозом, над поросячьей едой поднимался пар. Арви дико возбуждался от этой здоровой крестьянской обстановки и бросался обнимать Лийсу. Помогал ей работать: вместе сгребали навоз, кидали сено. Он даже научился доить: по пальцам текло парное молоко, по – щекам слёзы умиления.

Папаша строго следил за нравственностью Лийсы, господину офицеру почтительно жал руку, но поглядывал с подозрением – что это ты ходишь, а не сватаешься? Арви со сватовством не торопился и вёл себя как юный Йозеф – обнимался с девушкой тайком.

В свинарнике было тепло и темно. В углу, у загона, где обитал племенной осеменитель Пекка, Арви бросал на сено шинель и заваливал Лийсу. Хряк внимательно наблюдал за действиями господина офицера. Похрюкивая, одобрительно их комментировал.

В магазине Пааволайнена Арви покупал конфеты для Лийсы, бутылку для подозрительного отца и колотый сахар для Пекки. Каждый раз, бросая шинель у загона, Арви угощал хряка кусочком сахара и говорил: «Не настучи папаше!» Пекка обожал Арви, завидев его, приветственно кивал, обещал всё сохранить в тайне и только боялся, что случится свадьба и тогда уже не будет смешной возни в углу и угощения.

Арви решил познакомить Лийсу с племянниками. Романтическая Анна, думая про возлюбленную дядюшки, видела внутренним взором прекрасную девушку, очень похожую на поэтессу Эдит Сёдергран, которая жила в Райволе, рано умерла, писала стихи про лиру, звёзды и одинокие валуны. Летом всей компанией втроём поехали к Лийсе. За окном, взявшись за руки в танце, прыгали ёлки. Под стук колёс Анна повторяла – сбиваясь, морщась, пытаясь вспомнить верные слова: «“Чего бояться мне? Я дочь Вселенной, частица малая её великой силы, мир одинокий в сонмище миров”. Что там дальше? “О, счастье жить, дышать и понимать, как ледяное время бьётся в жилах и слушать ночь, течение её, стоять и петь под солнцем на горе”[46]. Замечательно сказано! Чувствовать смерть и быть счастливой. Вот она, полнота бытия. Смерть – часть жизни. Эдит воспевает смерть, потому что она соединяет человека с Вечностью. Ну почему я не пишу стихи! Попробую сделать иллюстрацию к этому произведению».

День был прекрасный. «Невеста» гордо показывала свои владения: хлев, птичник, огород, где мощно переплелись лианы тыкв и огурцов. Поймала Пеструшку, положила на пень и ловко отрубила голову. Безголовая курица захлопала крыльями и побежала. Анне сделалось дурно. Лийса со смехом объяснила, что так бывает: у курицы сохраняются рефлексы, а мозг ей вообще не нужен, известны случаи, когда безголовые курицы жили по полгода.

Племянники были не в настроении. Чтобы сменить обстановку, Арви повёл их на речку. Там бродили по мелководью, марлей заводили окуней. Анна отвлеклась, но на хуторе снова почувствовала себя неважно – Лийса подала гостям наваристый куриный суп.

До свадьбы дело никак не доходило. Во-первых, подозрительному папаше не понравился горб Эйно. Своим звериным чутьём крестьянин почувствовал «в этой семье» что-то недоброе, проклятое, больное. «От таких лучше держаться подальше», – засыпая, бормотал своей жене на фотографии. Во-вторых, племянникам Арви Лийса совсем не понравилась. По словам Урсулы, Анна после поездки в Райволу аж два раза кричала во сне.

Часть третья

Бросив пушки, танки, мины,

Удирали белофинны.

Боевая частушка

[47]

Снег шершавый, кромка льда…

Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода.

Александр Твардовский,

«Василий Тёркин»

[48]

Руна первая Германия сдаёт Суоми Красной подруге

Шло время. Младший Тролле по-прежнему заведовал армейским провиантом, бегал на лыжах в Райволу и кормил Пекку сахаром, был активистом Патриотического народного движения, хотел, чтобы все коммунисты сдохли, мысленно укреплял дружбу с Германией, объединял братские финно-угорские народы, создавал Великую Финляндию – процветающую страну с огромной территорией, заставленной белыми церковками и сытыми коровками. Красавица Суоми, которую он по вечерам, изменяя Лийсе, доставал из чемодана, «чтобы расслабиться», выгибала своё пышное тело и только смеялась над ним:

– Ты думаешь, моей подруге старшей понравится такой расклад? От Двины до Двины, ага, конечно. Да она мне всё лицо расцарапает, глаза высосет. Взревнует, не позволит, навалится, задушит.

– Карелия, полонённая красным драконом, ждёт своего жениха-избавителя.