Хроники Арехина

Камрад Розенвальд предположил, что и вечная молодость, и полеты наяву, и Прожектор Смерти уже были доступны человечеству — не всему, понятно, а расе Великих Древних, но после вавилонского столпотворения вместе с чистотой расы были утрачены и сокровенные знания. Хотя как знать, вдруг где-нибудь в Гималаях, в Гренландии или даже в Антарктиде остались потаенные города Древней расы? Россия с ее громадными северными территориями хранит немало тайн, и недаром Георгий Седов так стремился к Земле У Полюса. Вавилон разъединил пролетариат всех стран. Теперь пришло время объединения истинно полноценных людей, после которого и откроется то, что покуда спрятано во тьме полярной ночи… Россия обживет берега Ледовитого океана, русские положат начало новой полярной расе, которая даст свободу мировому пролетариату и сметет с лица планеты рассадник зла, интернационал плутократов, уповающих на силу золота. Говорил Розенвальд не очень хорошо, его английский был ужасен, но энтузиазм и вдохновение камрада восполняли недостаток знания языка и ораторского мастерства.

Железнодорожная колея пошла по дуге, подставив бок поезда солнцу. Его закатные лучи, пройдя через оконные щиты, алыми полосами легли на лица Джолли Рэд, командарма и камрада Розенвальда, сидевших лицом к свету. Будто пометили. Солнышко-то на закате алое. А вот вино, Божоле-Вилаж, под алыми лучами посветлело. Обращение вина в воду. Там и вина-то осталось на донышке рюмок.

Путь эшелона опять изменился, да и солнце скрылось, и вместо полумрака в салоне объявился мрак уже настоящий.

Командарм и здесь сделал толковое замечание. Тимка зажег керосиновую лампу, восьмилинейный немецкий «Бат». Сразу стало уютнее. Михаил Николаевич подал знак. Кому знак, кому приказ, и ординарец достал из буфета угловатую бутылку «Амаретто Паганини», откупорил и поставил на место пустой бутылки «божоле», которую спрятал в буфет. Ему бы поучиться, и будет стюардом хоть куда. Первым коммунистическим стюардом, кельнером, половым, официантом. Будут ли после мировой революции стюарды? А рестораны? А ликеры «Амаретто Паганини»?

Миндальный запах поплыл по салон-вагону, перебивая запах керосина и мокрой угольной пыли.

— Вы нас балуете! — Джолли Рэд даже зажмурилась.

Командарму ничего не оставалось, как разлить ликер по рюмкам — все тем же, водочным.

Ординарец Тимка, выполняя негласный приказ, достал из буфета коробку конфет, швейцарских, шоколадных, сорвал ленточку-пломбу, раскрыл и поставил на середину стола. Берите, кто сколько хочет.

Но никто не торопился. И ликер, и конфеты предвещали окончание вечера, возвращение в скуку, в тесноту купе. Еще один ушедший день. Куда торопиться, в завтра? Все там будем. Может быть.

— После покушения на Ленина, — рассказывал Михаил Николаевич, — в разные страны были посланы люди — закупить для вождя продуктов лучшего качества, чтобы Ленин скорее поправился и приступил к работе. Оставили средства нашим контрагентам, эсдекам Швеции, Швейцарии, других стран. А те затянули — война, другое, третье… А как кончилась война, не наша, а империалистическая, стали со всех концов и слать то, что сочли нужным. Понятно, Ленин давно выздоровел и без этих продуктов. Что ж теперь делать, не выбрасывать же… Ничего, урок стоит затраченных средств.

— Какой урок? — задал положенный вопрос камрад Розенвальд.

— Нельзя оставлять зарубежных эсдеков без присмотра. Любое дело провалят. Третий, коммунистический интернационал наведет порядок. Кого можно, перекует в большевиков.

— А кого нельзя — все равно молотом, молотом, — засмеялась Джолли Рэд.

— Не одним «молотом-молотом», а и серпом, — нашелся командарм, но шутку не оценили. Наверное, на английском языке она не была смешной. Но Михаил Николаевич не растерялся, а поднял рюмку:

— Товарищи! Да здравствует третий интернационал!

Получился самый настоящий революционный тост. Уклониться нельзя, и Арехин мелкими глотками стал пить «Амаретто». Хорошо хоть, рюмка наполнена наполовину.

А Капелице ликер понравился, улыбается, голову на бок склонил, потянулся за конфетой, но отдернул руку, предоставив право первой конфеты товарищу Джолли Рэд Та выбрала, развернула, откусила маленьким ртом (если честно, не таким уж маленьким) маленький кусочек (если честно — полконфеты) и только потом выпила ликер. Что ж, может, так в Ирландии принято.

Выпила, и замерла, прислушиваясь к себе. Секунда, другая, третья. Понравилось? Или наоборот?

Внезапно Джолли Рэд наклонилась, а затем и вовсе легла грудью на стол, лицом в тарелку.

— Не умеет пить молодежь, — попытался исправить положение товарищ Финнеган.

Арехин вскочил, быстро обошел стол и, зайдя сзади, обхватил девушку, резко надавив на диафрагму. Вдруг подавилась, конфета не в то горло пошла?

Не помогло.

Тогда он вытащил Джолли Рэд из-за стола, уложил на пол, оглянулся. На диване — подушка-думка. Арехин сунул ее девушке под спину.

Товарищ Финнеган, сидевший рядом, посмотрел на Арехина и открыл было рот:

— Я не понимаю, что…