Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

– Стой! – рявкнул я так громко, что где-то в глубине пещеры посыпались с потолка ледяные сосульки.

– Ох… Я не подумала.

Вдоль стен пещеры тянулись шеренги покрытых ледяной коркой старцев. Никто не знал, что это за люди, кроме, возможно, Баладиты. Почти все они были еще живы. Подобно Душелов, они бежали от какой-то неласковой к ним силы. У некоторых из них – как и у многих моих братьев по отряду, бывших Плененных, – состояние было очень тяжелым. И чтобы убить их, хватило бы любого пустяка. Например, дружеского прикосновения.

Госпожа направилась к выходу, а я напоследок обвел взглядом население Пещеры Древних. Как всегда, казалось, будто все открытые глаза смотрят на меня. Я посмотрел в невидящие очи Душелов и, сам не знаю почему, подмигнул. Мы с ней старые заговорщики, давно знаем друг друга. С этой женщиной я познакомился даже раньше, чем с ее сестрой, – в давние, полные ужасов времена.

Может, это была игра света, а может, подшутило надо мной воображение, но мне показалось, что Душелов подмигнула в ответ.

Когда мы вернулись наверх, остальные уже начали собираться в обратный путь. Ревун громко похвалялся перед всеми желающими послушать своей новообретенной способностью молчать. Но я, старый циник, знаю истинную стоимость благодарности. Эта валюта обесценивается с каждым часом.

Оба старых Ворошка тоже готовились к путешествию. И это означало, что они поддались уговорам Тобо, пока мы с Госпожой находились в подземелье. А еще это означало, что им легче расстаться с колдовскими бревнами и одеждой, чем вернуться в родной мир.

Получается, из тех мест пришли невеселые новости.

– Ты понимаешь, что это означает? – спросил я Тобо.

– Что? – Парень расслабился, флиртуя с Шукрат. Судя по глуповато-счастливым лицам, эта парочка вскоре начнет уединяться в темных углах. Они уже не могут друг без друга.

И это вряд ли обрадует Сари.

– Это означает, что нам придется оставить и Громовола. Или убить его. Что будет ошибочным политическим ходом. Но что-то делать с парнем надо, я ни за что не позволю ему вернуться вместе с нами. От него никакой пользы, только проблемы.

– Я поговорю с Нашуном и Первым Отцом. – Тобо повернулся к Шукрат. – Пойдем, милая.

«Милая»? Гм…

Цепочка из нескольких летающих бревен спускалась в Пещеру Древних. О, насколько это легче, чем топать пешком вниз и вверх! Старые Ворошки, кутаясь в одолженные лохмотья, восседали за спиной Тобо и Шукрат. Громовол ехал позади Арканы, и это ничуть не мешало ей управлять колдовской снастью.

Громовол рыдал и умолял, пока всем не осточертели его вопли.

Я не стану утверждать, что у меня нет сердца. Будь я по-настоящему безжалостным, высказал бы Громоволу все, что думаю о его вредном характере и скверном поведении, после чего куски плохого парня были бы разбросаны по половине мира.

Я себя ощущал заправским Ворошком. Да и выглядел как Ворошк. И моя благоверная тоже. Заключив со старыми хрычами сделку, мы забрали у них черные волшебные наряды.

Они отлично дополнят доспехи Жизнедава и Вдоводела.

Тобо и Шукрат выглядели не менее внушительно – Тобо позаимствовал одеяние у Громовола.

У нас ушли считаные минуты, чтобы уложить Громовола неподалеку от замерзших трупов моих друзей. Не успели отзвучать его последние мольбы, как я сказал Госпоже:

– Я собираюсь спуститься на дно этой ямы. Хочу взглянуть на старую мерзавку, которая портит нам жизнь уже полсотни лет.

– Ты что, рехнулся?! – завопил Тобо. – Не пойду с тобой! Я нервничаю уже оттого, что она так близко.

– Тогда возвращайся наверх. Шукрат, будь любезна, ответь-ка мне на пару технических вопросов, пока ты еще здесь.

Черный барьер, приводивший Ножа в отчаяние, снова оказался на месте. Он жутко давил мне на психику, но не стал препятствием для летающего бревна. Лишь слегка шевельнулось одеяние Ворошка, плотнее окутывая меня магической защитой.

Я уже знал, как называются бревно и черный костюм на языке Ворошков, но не желал произносить эти длинные неуклюжие слова. Боялся язык сломать.

Барьер остался позади. Сидевшая за моей спиной Госпожа издала забавный тихий звук, как при наших занятиях любовью.

Открывшаяся сцена была известна нам по описаниям: гигантская подземная полость без явных границ, освещенная чрезвычайно слабым сиянием, льющимся неизвестно откуда. Мы не без труда разглядели распростертую на полу тушу. Эта гора уродливой глянцевитой плоти цвета баклажана не шевелилась, даже не дышала.

Кину можно было принять за старшую сестру Шиветьи. Она казалась скопищем всех пороков, приписанных всем ее ипостасям за все века ее существования.

Мои воспоминания о следующих нескольких минутах совершенно ненадежны.

Почти тотчас огромная лысая голова повернулась в нашу сторону. Рот открылся, обнажив уродливые темные клыки. Кажется, язык был как у змеи или ящерицы. Не припоминаю, чтобы кто-то описывал ее язык именно так, хотя ему и положено быть длинным, чтобы удобнее лакать кровь демонов.

Глаза богини стали открываться.

На меня обрушился девятый вал ее воли. А затем в моих глазах померк свет.

Вэтот раз повезло, – сказал Тобо. – Бревно вынесло тебя оттуда.