Хроники долины

Он чуть не сдох, поочередно уволакивая тела подальше от лагеря. Сил не оставалось, он даже не мог поднять легкую как пустой плащ, бывшую леди.

Восемь или девять дней они сидели в крошечной пещере между скал. За уступы рядом цеплялось достаточно смолистого можжевельника, Всадник осторожно выбирал подходящее деревце, срубал и затаскивал в убежище. Горел костерок, булькало варево, снаружи, то затихала, то вновь принималась метель. Они спали, ели и снова спали. С лица Мертвой-Без-Рукава ушла та прозрачная синева отражения снега, на скулах проступил румянец. Они увели из лагеря еще одного жаба, попутно Всадник убил еще двоих. Метель утихла, на полдня проглянуло робкое солнце, снова пошел снег. Наведывались волки, Всадник отдал им кости и внутренности.

- Мы сами как волки, - сказала бывшая леди, глядя на белые тени, с трудом пробивающиеся сквозь бездонные сугробы. - Мы могли бы стать частью их стаи. Я бы рожала волчат.

- Вряд ли у тебя получится. Мы слишком лысые и беззубые для волчьей стаи, - заметил Всадник.

У мечтательницы в сожженной Биговой башне осталось двое детей, а у него в деревне рядом с Биговой жила мать. Едва ли она успела убежать глубоко в лес, и уж точно Стая не стала играть с немолодой и некрасивой женщиной. Наверняка ее убили сразу, от этого ему было легче.

Он пытался вспомнить лицо матери, но не получалось. Припоминал, сколько лет было сыновьям лорда Биговой, и тоже безуспешно. Все это было слишком давно...

Снегопад стих, остатки обоза Стаи начали пробиваться по ущелью. Со скал были видны крошечные фигурки и неуклюжие, переделанные из телег, сани. Преследователи пытались пересчитать врагов, удивлялись тому, что несколько лошадей еще живы, и угадывали кто из жабов главный. Наверное, самый толстый, но разглядеть такого издали было сложно.

Через три дня обоз преодолел глубокие завалы, выбрался к лесным озерам и двинулся по ровному льду. Преследователи не торопясь шли следом, держась лесистого берега. Всадник подстерег двоих жабов отошедших за хворостом, но всерьез охотиться было опасно - следы могли выдать. К прабабушкиному колдовству не прибегали - пользоваться им Мертвая-Без-Рукава толком не умела и обессиливалась до полусмерти. Оставалось идти следом и ждать...

Удача повернулась к ним мордой, когда остатки обоза вошли в каменный лес. То, что теперь называлось тропой, петляло среди тысяч и тысяч острых глыб темно-серого камня, узких, похожих на стволы некогда огромных, сметенных неведомым ураганом, деревьев. После легкой оттепели ударил мороз, снежный наст окреп, издыхающая Стая тащилась сквозь лабиринт безголовых темных великанов. Теперь к обозу можно было подойти почти вплотную. Стая ежедневно теряла несколько жабов замерзшими и исчезнувшими. Всадник и Мертвая-Без-Рукава крались мимо волков, радостно терзающих подмерзшие трупы. Двуногие охотники ждали своей очереди, выхватывали отставшего жаба, мгновенно исчезали в путанице скал, волочь безвольное тело по насту было легче легкого. Бывшая леди взмахивала своей короткой косой, по корке снега рассыпались праздничные яркие брызги...

Их выследили у извилистой речки. Всадник так и не понял, как это получилось - возможно, Стая просто очень хорошо знала здешние места. Журчала подо льдом вода, сытым и довольным хищникам слишком крепко спалось. Всадник расслышал осторожные шаги, выкатился из-под плащей, но было уже поздно - их окружили. Десяток крепких, хорошо одетых жабов: истинное сердце Стаи, ее сытое и хитрое нутро, до которого так хотелось добраться и напрочь выгрызть. Не вышло...

- Еще и баба?! - приятно удивился огромный жаб в странной зеленой куртке с отливом и разноцветными заплатами на рукавах и груди. - Где остальные? Молчите? Ну, расскажите...

Мертвая-Без-Рукава сидела на жалком еловом ложе, обхватывая себя руками за плечи. Всадник хотел крикнуть, что не надо колдовать, но она была права - больше им ничего не оставалось.

Она отвела жабам глаза и Всадник успел подхватить копье и спрыгнуть на лед. Он услышал растерянные крики, нырнул под прикрытие невысокого обрывчика.

- Сдохла!

- А этот пес где?!

- В камни нырнул! Держи его! Вы туда, мы с той стороны...

По берегу пробежали. Всадник выбрался наверх, ему хотелось вернуться к постели из лапника, глянуть... Но сначала они...

Пятеро, на удивление бодрых, резвых. Один уже взобрался на скалу, взмахнул рукой:

- Видать, левее он уходит! Гоните! Не отставай, урод!

"Уродом" был шестой жаб, не настоящий. Всадник не знал, кого они видят вместо него, но Мертвая-Без-Рукава перед окончательной смертью вложила в иллюзию все свое унаследованное от прабабки искусство.

Рассыпавшись и азартно перекликаясь, жабы бежали между скал. Всадник тоже бежал, тоже перекликался. И убивал. Трое упали от копья так ничего и не поняв, двое последних бежали слишком близко друг к другу.

- Ты зачем?! - не поверил своим глазам жаб с плоским, облезлым и подмороженным лицом.