Хроники ржавчины и песка

Металлический человек даже не подумал остановиться.

Валид догнал его и постучал по затылку: звук – как от пустой консервной банки.

– Эй, болван железный, ты меня слышишь?

Существо было выше среднего роста. Валид забежал вперед, чтобы заглянуть ему в глаза. С виду и не скажешь, что оно вообще способно двигаться или думать. Тем более по глазам – глазницы пустые, черные как ночь. Но существо – живое!

Металл был старым, в сизых разводах ржавчины, а из каждого сустава текло масло. Кажется, ни одного куска плоти, ни одного хряща. Конечная стадия Болезни; более того, та ее разновидность, когда внутренние органы не превращаются в монолитную латунь, а высыхают, становясь полыми. Будто апельсиновая цедра, на ощупь напоминающая кожу.

Думать, что существо глухо и слепо, – это было бы уж слишком. Поговаривали, что такие создания действительно существуют. Как же они называются? Валид точно не помнил: мехар-что-то там такое.

Мальчик решил оставить в покое своего спутника и остановился: сейчас ему нужно думать только о том, как найти правильную дорогу. Чтобы махина не раздавила его, словно старую железяку.

А потом бросился вслед за металлическим человеком и пошел с ним рядом: вдруг тот знает, как выбраться из лабиринта? Уж больно уверенно существо двигалось вперед.

Из его живота доносился какой-то странный звук; Валид наклонился и прислушался: кроме скрипа суставов можно было различить глухое, неравномерное биение. Внезапно большой кусок железа отвалился и упал прямо под ноги: живот металлического человека открылся и показались внутренности.

Семенивший сзади Валид подбежал ближе и заглянул в прореху. В животе что-то лежало – в зеленоватом свете гекконов это было похоже на груду яиц. На мякоть полусгнившего фрукта. Точнее… на мясо. На остаток человека, покинувшего корабль, чтобы умереть на земле.

Из живота вывалилась какая-то тень и плюхнулась в песок. Валид отошел, чтобы ее поднять.

Это оказалось сердце. Мокрое от крови человеческое сердце. Которое все еще билось.

Мальчик отбросил его с ужасом и отвращением.

У металлического существа в животе – человеческие сердца.

Наверное, он украл их на корабле. И теперь, как коробка на ножках, куда-то нес эти последние кусочки жизни. Куда-то подальше от металла. Может, чтобы похоронить в дюнах, подальше от маршрутов кораблей.

Историй о таких существах Валид слышал немало. Но считал их просто небылицами, страшными сказками, наслушавшись которых дети начинают испытывать благоговейный ужас перед металлом.

Болезнь придумали корабли, чтобы превратить экипажи в рабов, беспрекословно выполняющих обязанности на борту. Но кто-то, дойдя до последней стадии заражения, выжил. Как же их называют? Точно, механокардионики. Они сами стали маленькими кораблями. Полукораблями. Как яйца, которые откладывали птицы: наполовину плоть, наполовину металл.

– Ты сможешь найти люк, через который сюда залезла?

Девочка подумала минуту-другую.

– Не знаю, уж слишком тут темно!

– Просто вспомни, через какие комнаты ты проходила, а свет у тебя будет. – Подняв гекконов, Сарган положил одного из них на плечо Найлы. – Наверное, это твой.

Пробираясь между обломками, они пошли в следующее помещение. Конвейер двигался в другую сторону, но иногда приходилось залезать на ленту и ползти по ней. Трюмы – то большие, то поменьше – следовали один за другим, темноту пронизывал серебряный свет. Пол был усеян мертвыми птицами и обломками железа; кое-где валялись упавшие с конвейера трупы: того и гляди споткнешься.

Корабль стоял на месте уже минут двадцать. Было почти тихо – слышался только отдаленный гул.

Сарган с Найлой попали в большое помещение с очень высоким потолком: посередине стоял огромный стол красного дерева и два ряда обитых парчой стульев.

Взяв в руки геккона, Найла посветила вокруг, а потом повернулась, стараясь разглядеть лицо Саргана.

– Эту комнату я не помню. Прости, я заблудилась.

– Точно?

– Да.

Сарган подошел к столу и провел по нему рукой.

– Я и не знал, что на кораблях есть предметы из дерева. – Он задел пальцами ножку пузатого бокала. Тот упал и разбился вдребезги. – Ничего себе, еще и стекло! – Сарган снял с плеча светогеккона и пустил его побегать по накрытому столу.

Зверек нехотя поковылял к месту, где стояло много бокалов, и остановился, наслаждаясь тем, как зеленоватое свечение играет на чистом выпуклом хрустале.

– А Внутренним-то неплохо жилось, – заключил Сарган после долгой паузы. – Наверное, это одна из кают-компаний.

Подсвечников не было: обедать, видимо, приходилось в абсолютной темноте.

– Пойдем обратно, – попросила Найла. Ей здесь совсем не нравилось: они прошли немало комнат, но только в эту снаружи не попадало ни единого лучика света. Ни одна луна Мира9 никогда не заглядывала сюда.

– Ты точно здесь не проходила?

– Да, уж поверь, эту комнату я бы запомнила.

– А что было в первом помещении, куда ты попала?

– Колеса, – ответила девочка. – Там было совсем темно, а вокруг – одни колеса. Шины.

– Склад?

– Наверное. Но все колеса там маленькие. И на потолке они тоже были.

Раздался треск.