Хроники ржавчины и песка

Упасть ей не давала только тоненькая металлическая цепочка с булавкой на конце, воткнутой глубоко в сердце.

Механокардионик еще ниже перегнулся через фальшборт и натянул подернутые ржавчиной колечки. Булавка не выскользнула, значит, у девочки неукротимое сердце настоящего капитана. Сильное тело и отважный характер. И корабль, эта глупая развалюха, зажатая между скал, хотел забрать ее себе. Хотел ей что-то доверить – может быть, даже курс. Ничем другим это не объяснить.

На самом деле Азур забрался на борт Кориолана, застрявшего в ущелье Ошавар, чтобы забрать голос корабля, прежде чем махина съедет в пропасть.

Этот голос хранился в музыкальном цилиндре из чистого золота, на котором были записаны инструкции к карте – 999 слов, ведущие к тайнику.

Через цепочку механокардионик чувствовал желания девочки, ее страх перед бездной, сдерживаемый тихим оцепенением, шедшим от корабля. Ощущал острую боль от булавки, которая пронзала ее плоть. Погруженная в полудрему Найла плавала в море снов, но каким-то странным образом ее сознание бодрствовало. И хотя лица девочки Азур не видел, он слышал, как губы шептали древнюю молитву кочевников.

Удар для меня, удар для корабля.
Удар для жизни, удар для смерти.

Нужно просто втянуть ее на борт.

Вместе обыскать весь корабль в поисках золотого цилиндра. И механизма, который воспроизведет звук.

Корпус тряхнуло. Часть фальшборта обвалилась. Лишь необычайная ловкость позволила Азуру в последний миг уцепиться за крышку люка, но железный край разрезал ремень: мешок свалился вниз вместе с еще одним сердцем.

Механокардионик, прислонившись к переборке, принялся жадно хватать ртом воздух. Сколько сердец у него осталось?

К тому же в облаке водяного тумана исчезла коробочка с линзами и гайками, с помощью которой он вставил булавку в левый желудочек сердца Найлы, не повредив его.

Азур попытался сосредоточиться. Он знал, что на корабле его сверхчувствительным ушам придется выдерживать оглушительные металлические вибрации. Но голова все равно закружилась.

Механокардионика затошнило. Как-то раз ему уже было плохо, но теперь тошнота раз в десять сильнее. Чем же его вырвет?

«Сердцами!»

Постаравшись отогнать от себя эту мысль, он двумя руками потянул за цепочку.

Вдруг – удар чудовищной силы. Голова Азура дернулась вбок и упала на плечо, получив огромную вмятину, а по палубе зазвенели осколки подзорной трубы.

Цепочка выскользнула из рук и потащила механокардионика к пропасти.

Азур вцепился в остатки фальшборта и в воздухе повернулся вокруг своей оси. Он бросился в контратаку, не дожидаясь второго удара. Обрушил оба кулака на голову нападавшего, и тот повалился на палубу, как сбитая кегля. Азур встал на четвереньки и посмотрел вниз. Найла умудрилась одной рукой ухватиться за край шпигата, но испуганно продолжала молотить ногами по воздуху, пытаясь найти опору.

– Успокойся. Я тебя вытащу!

Голыми руками механокардионик вырвал кусок фальшборта, снова встал на колени и протянул железяку Найле. Девочка ухватилась за металлическую решетку, как за ступеньки штормтрапа. На одних руках она очень быстро вскарабкалась на палубу и перекатилась на спину, пытаясь отдышаться. Когда снова открыла глаза, над ней склонился угрюмый механокардионик. На правой стороне головы – ужасная вмятина, из дыры в животе сочится маслянистая красноватая жидкость. Будто смотришь на голого мужчину, подумала Найла, хотя раньше это никогда не приходило ей в голову.

– У тебя выпало еще одно сердце, да? – спросила она.

Азур со скрежетом кивнул.

– Намотай кусок ткани вокруг пояса. Чтобы закрыть дыру. Или надень что-нибудь. Тебе бы пошла одежда.

Механокардионик ничего не ответил. Он откатил тело нападавшего к самому краю палубы и наклонился к его груди. Сердце еще билось.

– Ты этого не сделаешь!

Подняв голову, Азур бросил взгляд на девочку.

– Ты не посмеешь! – Найла хотела было сказать «на моих глазах», но не смогла.

Механокардионик отвернулся и посмотрел на водопад. Видеть его он не мог, но был способен различить голос каждой капли. Потом взял цепочку в руки:

– Конечно, посмею. Отвернись!

Девочка села на колени:

– Нет, это не поможет. Зачем тебе его сердце, у тебя ведь есть мое?! – Найла подняла сумку раненого. – Просто укради у него что-нибудь другое, что-нибудь ценное, потом продашь на базаре! – Она увидела на дне блестящий предмет. – А это что такое?

Найла вытащила какую-то штуковину и посмотрела в нее, как в подзорную трубу. Линз в цилиндре не было, свет проникал внутрь как-то неровно, через дырочки.

Механокардионик вырвал цилиндр у нее из рук.

– Какого черта!

Азур сразу позабыл и о сердце нападавшего, и обо всем на свете.

– Надо уходить отсюда, – сказал он через цепочку. – Больше нам здесь ничего не нужно. Кориолан скоро опомнится, и тогда…

Раздался треск. И тут же огромный кусок киля с грохотом упал вниз, ударяясь о камни…

– Ты знаешь этот корабль, да? Ты на нем бывал?

Сердцеглот молча копался в стоявшем на палубе рундуке.

– Ты что, меня не слышишь? – подошла к нему Найла, пока он ворошил какое-то барахло.