Хроники ускоренного сердцебиения (сборник)

Не надеясь на тонкие жилы

Ждал последний, контрольный укол —

Или вздернут на ржавые вилы,

Или вставят осиновый кол.

Я хрипел, нарезая куплеты,

Под аккордные звуки небес,

Мы беззвучно гвоздили дуплетом,

Про достойный и славный конец.

И пьянил мою гордую волю

Запах свежей, древесной смолы

И с последней надеждой, не скрою,

Ждал, что там нам стругают… кресты!

Метели

Я не в силах валяться в постели

До утра… Ах, метели, метели

Остудили мне душу и грудь,

Все тепло унесли, улетели

Навсегда… Не уснуть…

И в кромешной кофейной подливе

Мой пасьянс. Словно звезды в заливе

Пляшут карты в морской глубине;

Вот и мысли в едином порыве

Разом вспыхнули где-то на дне…

Все стучат и стучат молоточки

По вискам. И впиваются точки

Пулеметной морзянкой в мишень

Из телесной моей оболочки,

До утра… Каждый день…

Батяня

«Скажи мне батяня, развей мои страхи,

О жизни сермяжной своей.

Без ярких прикрас и надрыва рубахи

И сразу же стопку налей.

Плесни, расскажи мне, как лез ты из кожи,

Достоин ли славы мужей,

Гнетет ли на сердце, что ты что-то должен

Жене, сыновьям и душе».

«Не знаю, не знаю», – отец мой смеется:

«Не рано ли ставить вопрос?

Бутылка годами стоит и не пьется,

К ответу я сам не дорос.

Я много хочу в этой жизни устроить,

Деревьев еще посадить,

Тебе все наладить, домов понастроить

И внуков спокойно растить».

«Взгляни мне в глаза разве видишь там страхи

пред старостью, близкой бедой?

Как ты говоришь, без надрыва рубахи,

Скажу, что я молод душой!

Не днями прожитыми жизнь надо мерить», —

Сказал мне с усмешкой отец:

«А радостью к жизни и Ангелу верить, —

И стопку налей мне стервец».

Сказки природы

Настёне

Кисти рябины на скатерти белой —

Дочь собирала рукой неумелой:

Россыпь горошин незрелого цвета —

Жалкие капли роскошного лета…

Рыхлые шарики слеплены в «Лего» —

Это снежки из последнего снега:

Дочь принесла, от тепла ограждая,

Белую сказку из зимнего рая.

Сени засыпаны пряной листвою —

Осень пришла попрощаться со мною:

Добрая Настя, легко и влюбленно,

Сени украсила листьями клена…

Годы проходят, и дочь изменилась,

Сказка давно правдой жизни сменилась…

Только весной заскрипели ступени

Дочка вбегает с охапкой сирени…

Последний забег

Девяностые годы – раздолье идей,

Все теперь по плечу и надежды смелей,

Нам теперь по зубам быстротечный забег,

Добежишь, и он твой – наступающий век!

Много вышло на старт закаленных бойцов:

Старых, бритвы не знавших, еще удальцов,

Подарила нам жизнь полупризрачный шанс

Из отыгранных карт разложить свой пасьянс.

Сколько слез и беды в этой мутной волне,

Полной чашей испили – досталось и мне.

Кто-то в Бога поверил, а кто-то деньгам,

Кто-то в лучшую долю, а кто-то словам.

Коммунист, анархист, демократ, либерал,

Всех накрыло волной, и все дальше причал…

Но держали мы строй под команду: «Вперёд!»,

В этой бойне сошлись, вдруг кому повезет…

Добежали втроем и упали в песок.

Только чудом я этот рубеж пересек.

Двое там, позади – по горящей стерне,

На кровавых локтях подползали ко мне.

На зубах хруст земли, а в глазах пелена,

Я очнулся и вижу – другая страна,

И пульсирует мысль: нас погнали на круг… —

Жар дурманящей битвы мгновенно затух.

Показалось, что веки сомкнулись на век,

И бесславно окончен последний забег,

Снова крепкую волю разбил паралич,

И в крови потонул торжествующий клич!

Подвиг

И незачем и некуда спешить —

Ты в поисках любви весь мир протопал,

А мог бы вновь коньяк всю ночь глушить,

Но где теперь искать мне этот штопор?

Так покрывает изморозь скамью

В таком же одиноком, мокром парке,

Листвой укроет молодость мою,

Все слишком поздно – не ходи к гадалке.