Хроники везения и невезения

Зверски оскалившись, баньши сделал еще оно быстрое движение; молния выпустила из себя три голубых «щупальца» и полоснула ими по стене над головой Робби. Тот невольно присел, потом взглянул вверх: на светло-зеленой стене остались черные зигзаги, точно такие же, какие он видел на стенах каюты «Пламени».

– Джосс, отдай! – забыв про свое капитанское достоинство, завопил Робби. – Они нас сожгут!

– Вир! Турао!

Одноглазый обернулся на крик, с недовольным ворчанием нажал что-то на рукояти, и молния исчезла. Сунув оружие за пояс, он отступил в сторону. Остальные инпы перестали рыться в шкафах и тоже повернулись к двери, через которую в каюту шагнули еще два баньши…

Две баньши: высокая гибкая женщина в золотистом нагруднике, охватывающем шею и прикрепленном внизу к ремню, подпоясывающему короткие штаны. Шерсть ее была почти белой, не считая нескольких черных пятен на руках, громадные глаза – изумрудно-зелеными, в ушах красовались ярко-зеленые камни. Рядом с ней держалась маленькая баньши, чей нагрудник отливал серебристо-синим, а в остроконечных черных ушах, отороченных белой каймой, блестели ярко-голубые камни… Такие же ярко-голубые, как глазищи, которые уставились на мальчиков из черной «маски» на лице.

– Мяушша? – одними губами выговорил Робби.

– Мяушша-а!!!

Джосси ринулся вперед – но тут же шарахнулся обратно, когда по всей каюте заметались молнии, вырываясь из рукоятей, направленных на него всеми мужчинами-баньши. Мальчики с ужасом смотрели на бушующую перед ними грозу без грома. Одна из молний коснулась выброшенного из шкафа контейнера, и он расплавился, растекся по полу черной вонючей жижей.

– Турао! – сквозь треск молний выкрикнула зеленоглазая баньши, и гроза прекратилась так же внезапно, как и началась.

Убедившись, что все оружие вернулось за ремни, белая баньши повернулась к пленникам и медленно заговорила на новоанглийском:

– Не ссметь никогда приближатьсся к тао линссуров. Отдать сскиолиты, чужаки.

– Нет у нас никаких скиолитов, – соврал Джосс, тряся разлохмаченной головой. – Лучше отдайте мою сестру!

Зеленоглазая баньши несколько секунд молча рассматривала его, потом сказала:

– Чужак лжет. Пуссть тао покажет, как мы посступать с лжецами.

Она повернулась к маленькой баньши в черной «маске»:

– Тао, ашлиум лиссма шион.

«Тао» прильнула к локтю своей спутницы, но зеленоглазая раздраженно дернула рукой и велела:

– Ашлиум, тиомун сске! – Она подтолкнула малышку вперед. – Ашлиум!

Баньши в «маске» потянула из-за пояса серебристую рукоять с черным шариком, и Робби на мгновение усомнился, что это Мяушша. Она выросла на полголовы, ее круглая мордашка слегка вытянулась, и держалась она по-другому, подражая плавным движениям остальных баньши… Но голубые глазищи на фоне черной полосы нельзя было перепутать с другими, и Робби отчаянно воззвал:

– Мяушша, это же мы!

– Ашлиум! – резкий голос зеленоглазой хлестнул, как плеть, и Мяушша, вздрогнув, нажала что-то на рукояти, выпустив из нее молнию.

– С ума сошла, – охнул Джосс. – Убери это, обожжешься!

Голубые глаза перебегали с одного пленника на другого; молния рвалась с рукояти, зажатой в пальцах застывшей на месте «тао».

– Тиомун ске, ашлиум! – нетерпеливо приказала высокая баньши.

Мяушша медленно подняла рукоять, и молния, раздвоившись, одним из концов полоснула Робби по левому локтю, обожгла резкой болью.

– Ой! – вскрикнул он, схватившись за локоть. – Не слушай эту… Эту миледи, Анастрийская!

Голубые глаза заморгали, рука с оружием опустилась – и извивающаяся молния задела ногу Мяушши. Малышка взвизгнула и выронила рукоять; молния заметалась у ее ног, оставляя на полу черные отметины.

– Ткссе лу! – встревоженно воскликнула зеленоглазая, прыгнула вперед, подобрала рукоять и мгновенно убрала молнию.

– Я же говорил – обожжешься, – Джосси подскочил к Мяушше, наклонился и осмотрел опаленную шерсть под коленкой.

– Прочь от тао линссуров! – бешено крикнула зеленоглазая «миледи».

Мяушша посмотрела на нее, на Джосси, на Робби, оставшегося стоять у стены…. Повалилась на пол и разразилась тем ужасным воплем, который разносился над полем, когда ее утаскивала от Дома невидимая силовая сеть.

– Ми тиомун сске, – зеленоглазая успокаивающе положила руку Мяушше на голову, но та продолжала вопить. Куда было предупредительной сирене на Сакраменто до этого горестного воя, мечущегося в тесных стенах пропахшей озоном и гарью каюты!

Джосси сперва зажал уши, а потом с возгласом:

– А, фиг с тобой! – выхватил из кармана кошелек со скиолитами и сунул его под нос сестре. – На, только перестань реветь…

Все баньши собрались вокруг «тао», и один из них молниеносным движением сцапал кошелек.

– Эй, отдай, это не тебе, а ей…

Джосси рванулся было, чтобы отобрать скиолиты, но из повисшего в каюте дыма вылетел маленький светящийся шарик, коснулся его запястья, и Джосс ничком рухнул на пол.

– Джосси! – Робби, скрутив в себе страх, бросился к другу.

Шарик мгновенно сменил направление, метнулся к нему и слегка задел его шею.