Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Н.С.Хрущёва крайне беспокоило нарастание разногласий с Мао Цзэдуном, в том числе по международной повестке, поэтому он решил использовать эту поездку для того, чтобы одним махом преодолеть их. Однако председатель Мао большую часть времени посвятил долгим рассуждениям о возможностях и перспективах открытого вооружённого столкновения с империалистами и говорил о том, что не следует бояться такого столкновения, поскольку Москва и Пекин могут выставить куда больше полнокровных дивизий, чем Вашингтон и его союзники по НАТО. Более того, он вообще очень скептически оценивал способность США вести глобальную атомную войну, называя их «бумажным тигром». При этом он позволил себе покритиковать даже самого И.В.Сталина за неумелое ведение войны с А.Гитлером, которого «можно было взять измором», умело используя огромные пространства и численность населения СССР. Конечно, Н.С.Хрущёв с подобным согласиться никак не мог и, излагая свои взгляды и мысли, очень быстро выходил из себя и горячился, чем доставлял «великому кормчему» истинное наслаждение. Однако самое неожиданное для Н.С.Хрущёва было то, что именно на этих переговорах Мао Цзэдун впервые и довольно жёстко поставил вопрос о существенном увеличении советской финансовой и технической помощи в создании китайского ракетно-ядерного оружия. Конечно, советский лидер, не имея на сей счёт никаких конкретных решений Президиума ЦК и Совета Обороны СССР, уклонился от любых, даже расплывчатых обещаний, но твёрдо заверил китайских товарищей, что Москва никогда не бросит их в беде.

В сухом остатке по итогам прошедших переговоров 4 августа 1958 года газета «Правда» опубликовала лишь короткое Коммюнике о встрече Н.С.Хрущёва и Мао Цзэдуна, где было сухо сказано о том, что в результате «всестороннего обмена мнениями по ряду важнейших вопросов, встающих перед обеими сторонами в связи с современной международной обстановкой», ими была «достигнута полная договорённость… относительно мероприятий, которые должны быть предприняты для борьбы против агрессии и для сохранения мира».

Вскоре стала очевидна и вся подоплёка этого совместного Коммюнике, поскольку 23 августа 1958 года началось открытое военное противостояние Пекина и Тайбэя в акватории Тайваньского пролива, неподалёку от которого дислоцировался 7-й (Тихоокеанский) флот США, который был приведён в повышенную боевую готовность и куда был срочно направлен авианосец «Эссес» из состава 6-го (Средиземноморского) флота США. В этой острой ситуации для согласования совместных действий в Пекин инкогнито вылетел министр иностранных дел СССР А.А. Громыко. Во время его личной встречи с председателем Мао была достигнута договорённость о том, что никаких уступок американцам делать не следует и надо действовать по принципу «острие против острия». В результате 6 сентября Чжоу Эньлай публично заявил, что «никакая военная провокация США не запугает китайский народ», а лишь «укрепит его решимость ещё упорнее бороться до конца против американских агрессоров». А 7 сентября 1958 года в своём послании президенту Д. Эйзенхауэру Н.С.Хрущёв предупредил его, что нападение на КНР будет означать и нападение на Советский Союз.

Между тем в марте 1959 года после начала антикитайского восстания в Тибете и бегства далай-ламы XIV в Индию серьёзно обострились отношения между Пекином и Дели. Председатель Мао, не стесняясь в выражениях, стал на все лады поносить Дж. Неру. А в самом конце августа 1959 года дело дошло до открытого военного столкновения индийских и китайских войск на границе в Гималаях. Н.С.Хрущёв, узнав об этом происшествии, буквально пришёл в бешенство[736], но ничего конкретного сделать не мог. Было лишь опубликовано заявление ТАСС с выражением озабоченности по поводу этого инцидента и уверенности в том, что правительства КНР и Индии «не допустят, чтобы на этом инциденте грели руки те силы, которые хотят не смягчения международной обстановки, а её обострения», и что правительства обеих государств «урегулируют возникшее недоразумение».