Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Первым масло в огонь разгоравшегося кризиса как всегда подлил Н.С.Хрущёв, который в условиях острого пограничного конфликта между Индией и Китаем откликнулся на предложение премьер-министра Дж. Неру и в конце января 1960 года направил в Дели партийно-правительственную делегацию в составе трёх членов Президиума ЦК — К.Е.Ворошилова, Ф.Р.Козлова и Е.А.Фурцевой. Формальным главой этой делегации был престарелый «президент» страны, но поскольку первого красного маршала в силу его преклонного возраста стало всё чаще «заносить», то реально все переговоры, в том числе и по секретным военным вопросам, вёл первый зам. главы советского правительства Фрол Романович Козлов.

Затем в конце февраля 1960 года на пути в Джакарту, куда по приглашению президента Сукарно Н.С.Хрущёв впервые вылетел во главе очередной представительной правительственной делегации с государственным визитом в Индонезию, он остановился в Дели, где дважды встретился с Дж. Неру и обсудил с ним целый комплекс различных проблем, в том числе в сфере военного сотрудничества и урегулирования продолжавшегося индийско-китайского пограничного конфликта в Гималаях.

Естественно, что все эти явно демонстративные шаги советского руководства вызвали резкое неприятие в Пекине, и в ответ на такое поведение Москвы в апреле 1960 года Мао Цзэдун в довольно грубой форме отклонил предложение советской стороны посетить СССР для отдыха и переговоров. Более того, в опубликованных к ленинскому юбилею статьях, а затем и в сборнике работ под редакцией Мао Цзэдуна «За ленинизм!» вся китайская партийная пресса подвергла очень резкой критике ряд важных положений Декларации Московского совещания рабочих и коммунистических партий, которые касались личности И.В.Сталина и его «культа». Затем в июне 1960 года ЦК КПСС направил всем компартиям соцстран «Информационную записку», в которой аналогичным образом критиковались теоретические взгляды и претензии руководства КПК на особую роль и положение в мировом коммунистическом движении. А ЦК КПК в свою очередь направил компартиям своё «Письмо» с резкой критикой «ревизионистской линии» ЦК КПСС.

Эта межпартийная дискуссия отразилась и на всех межгосударственных отношениях, и уже в июле 1960 года советское правительство отозвало всех советских специалистов из КНР, что, по мнению известных китаистов (Л.П.Делюсин[742]), самым катастрофическим образом сказались и на торговом обороте двух стран, который упал в три раза, и на поставках советской техники и оборудования для китайских шахт, фабрик и заводов, которые вообще сократились в 40 раз, и на всей экономике Китая и полного провала политики «большого скачка». Эту ситуацию попытались как-то поправить на переговорах двух делегаций, прошедших в Москве в сентябре 1960 года, но дальше разговоров дело не пошло.

Наконец, в ноябре 1960 года в Москве состоялось очередное Совещание представителей коммунистических и рабочих партий, на котором китайская делегация, возглавляемая двумя членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Лю Шаоци и Дэн Сяопином, потребовала исключить из всех его документов ссылку на историческое значение XX съезда КПСС. Однако этот открытый демарш китайских представителей был отклонён всеми 80 участниками этой встречи, за исключением Албанской партии труда, уже давно и прочно вставшей на позиции «маоизма». В этой ситуации, дабы не оказаться в полной изоляции от «братских» компартий, китайские товарищи были вынуждены подписать итоговое Заявление, принятое в конце работы совещания. Более того, Лю Шаоци и Дэн Сяопин по предложению советской стороны совершили большую рабочую поездку по всему Советскому Союзу и даже дважды были приняты Н.С.Хрущёвым и А.И.Микояном. Однако эти контакты оказались «последней ласточкой» добрососедских отношений двух великих держав.

8. Отношения с США и новый виток Берлинского кризиса 1958–1961 годов