Хрустальный мальчик

Анна упрашивала мать неделю и четыре дня. Неделю и четыре дня ходила она за матерью по пятам, не отставая, просила и молила отпустить себя в лес хотя бы на несколько часов. Но мать оставалась непреклонна и бдительно следила, чтобы Анна не нарушила запрет и никуда не выскользнула ночью – только Анна, конечно же, теперь это не сделала бы и даже не пыталась. Неделю и четыре дня она сидела, согнувшись, над мягкими большими сборниками, водила кончиком карандаша по клеточкам и старалась решать как можно лучше, чтобы мать к ней не придиралась, не искала поводов насовсем запереть в доме.

Неделя и четыре дня миновали со дня их самой большой ссоры в жизни, когда мать смягчилась и впервые потребовала у Анны предоставить отчёт по набранным баллам.

– Восемьдесят два, – шептала мать, постукивая кончиком карандаша по клеточкам, – семьдесят восемь, восемьдесят пять, восемьдесят, восемьдесят восемь, семьдесят девять, девяносто… девяносто! – она ненадолго задумалась и покачала головой. – Серьёзно? Анна, – её глаза строго блеснули, – уж не пытаешься ли ты меня обмануть?

Анна тут же замахала руками и даже затопталась на одном месте, как вспугнутый слонёнок.

– Что? Я? Да ни за что в жизни! Это ведь… ведь мои баллы! Оно же мне надо для того, чтобы в вуз поступить, а обманывать тебя – это себя обманывать!

– Ага, ага, верю, – рассеянно сказала мать и, повернувшись в кресле, крикнула, обращаясь к отцу: – Ты слышал? Слышал, что сделала наша дочь?

Отец сразу высунулся из гостиной. Его губы были напряжённо сжаты, и между бровей залегла глубокая морщинка.

– Что, опять сбежать пыталась? – выпалил он на одном дыхании.

Мать Анны запрокинула голову и хрипло засмеялась.

– Вовсе нет! – выдавила она. – Наоборот… ты посмотри… посмотри только! – и она с победоносным видом ткнула отцу под нос сборник Анны с подсчитанным количеством баллов, которое мать сама записала на полях чёрной гелевой ручкой.

Отец сощурился: он был близорук и без очков видел очень плохо.

– Сейчас, секундочку, – пропыхтел он и нырнул в гостиную. Мгновением позже он показался снова, взял сборник в руки и задумчиво стал его изучать. Когда взор его добрался до последнего результата, показанного Анной, его глаза округлились, и он так дрогнул, что очки едва было не свалились у него с носа. – Серьёзно? – в странном неверии выдохнул он. – Девяносто? Девяносто?

– Ну да, – мать Анны важно расправила плечи, – сам видишь, девяносто здесь и вот тут тоже девяносто.

– Но она даже не занимается ни с кем! – воскликнул отец и опять едва было не потерял очки. – Ни репетиторов у нас нет… ни ещё кого бы там ни было. А она так решает…

– Ну, у многих детей голова хорошо и сама по себе работает, – с лёгким высокомерием в голосе произнесла мать. Лукаво прищурившись, она с полным сознанием своего превосходства посмотрела на отца и протянула: – А теперь скажи, сколько получала твоя Машка, хоть и с репетиторами занималась до упада?

Отец помялся и даже покраснел, как будто устыдившись, и заложил одну сильную волосатую руку за другую. Анна неловко дотронулась до плеча матери и пробормотала:

– Ма-ам, ну какая разница-то? Это сколько лет назад уже было?

– Не мешай! – отмахнулась мать и подалась вперёд. Её глаза сверкали жадным азартом. – Ну, сколько, сколько же, а, дорогой?

Отец неуклюже выдавил:

– Ну… смотря по какому предмету… – оживившись, он важным голосом заявил: – Вот по биологии у неё итого вышло восемьдесят восемь, если тебе так надо это знать!

Мать прищурилась с истинной женской беспощадностью и фыркнула:

– Ну а по математике-то сколько вышло? Ты же помнишь, да?..

– Н-не помню… давно это было… да и поступила она, отучилась, вон, красный диплом, чего ты пристала-то, пиявка?

– Какая я тебе пиявка? – притворно возмутилась мать. Она даже не обиделась, ведь сейчас сила была на её стороне, а мать Анны была так благородна, что не обращала внимания на исполненные яда выкрики побеждённых. – У меня знаешь какая память хорошая? И вот я помню, что твоя Машка по математике набрала шестьдесят пять, – она гордо заулыбалась. – Да-да, шестьдесят пять, чего отворачиваешься? А вот у Ани…

– У Анны, – мрачно напомнила та, – не надо меня как мелкую называть! Ненавижу…

– У Анны, – ядовито подчеркнув это слово, сказала мать, – уже сейчас по математике минимум восемьдесят шесть набирается. Ну, и кто из наших двоих умнее: твоя или моя?

– Они обе наши, – буркнул отец.

– Ну, Машка не моя, – тотчас открестилась мать Анны, – и своей у меня её маловато желания признавать. – Моя дочь поумнее твоей будет, так что сразу видно, кто из нас двоих более толковый.

Отец только покачал головой и предпринял попытку втянуться в гостиную – только мать Анны не позволила ему это сделать: ухватила за руку и рванула на себя.

– И это она только десятый класс кончила.

Анна медленно выдохнула, накапливая храбрости, и осторожно предложила:

– Это… мам, пап… раз я такая умница… и уже одиннадцать дней без продыху занимаюсь, хотя и каникулы… можно мне… ну можно… пожалуйста… пойти уже в лес на два часа!