Год назад Василий тяжело переболел коронавирусом: три недели его температура не снижалась. Выздоровев, он еще долго чувствовал себя вялым и уставшим, дела валились из рук. Он до сих пор не ощущает, что вернул контроль над собственной жизнью.
3.
В случае Василия – это смена начальника на работе, из-за которой резко изменился круг его рабочих обязанностей. Он столкнулся с тем, что теперь за те же самые деньги работает, по сути, в два раза интенсивнее.
4.
В тот же день, когда Василий узнал о новых обязанностях, за рулем автомобиля с ним случился первый в жизни приступ панической атаки. Василию было плохо, он подумал, что умирает, голова не переставала кружиться. Он постарался как можно осторожнее свернуть на обочину, где и просидел в машине несколько десятков минут, боясь, что сейчас отключится или задохнется. Пока мужчина неделями проходил медицинские обследования, чтобы исключить проблемы с сердцем, панические атаки стали приходить чаще. Дома, по ночам, на улице, в магазине. Василий перестал выходить из дома, работать и даже просто убирать со стола.
5.
Ближайшие родственники Василия взяли на себя все его традиционные обязанности (походы в магазин, уборку), так как сочли, что теперь он неизлечимо болен и не в состоянии что-либо делать. Из-за чего спустя полгода Василию уже трудно вернуться к рутинным делам. Это один из факторов, поддерживающих его состояние.
На примере Василия мы можем заметить, как несколько (а точнее, сразу все типы) факторов сошлись в его паническом расстройстве. Может, если бы хоть часть из них отсутствовала, картина состояния была бы другой, а вместе с ней и тактика лечения.
Подобное описание многофакторной картины расстройств в противовес однофакторной причинно-следственной имеет определенные преимущества. С одной стороны, оно позволяет участвовать в лечении как психиатрам, так и психотерапевтам, психологам и социальным работникам. Такой способ формулировки проблем помогает разным специалистам найти общий язык.
Также он позволяет максимально привлечь к активному лечению самого пациента и его ближайшее окружение, не сваливая ни на кого вину. А это важный фактор на пути сотрудничества всех служб помощи, потому что ментальные расстройства не являются проблемой только конкретного человека, они затрагивают сразу всех.
Постановка диагноза: ожидания и реальность
Практикующие врачи любят приговаривать: «Я лечу не диагноз, я лечу человека». И в целом это правильно. Но в этой конструкции диагноз понимается как ограничение, мешающее понять (и вылечить) человека в целом. С нашей точки зрения, диагноз – это не просто ярлык, который вешается на пациента, чтобы затем забыть о его истории, его личностных особенностях, его предпочтениях и собственных способах справляться со своими проблемами. Скорее, диагноз – это система знаний о пациенте, которые помогают специалистам ориентироваться и решать его проблемы совместно с ним. Человечество больше не верит во всесилие отдельно взятого специалиста или методики, а значит, с самого начала лучше ориентироваться на многих нынешних и будущих врачей, которым для совместной работы с пациентом просто необходима дорожная карта. Пациенту же проще всего воспринимать диагноз не как монолитный приговор (которого так испугался Алексей из открывающего примера), а как что-то подвижное и сборное: совокупность симптомов, дополненная попытками восстановить факторы их приобретения и развития.