Киану Ривз: победы, печали и правила жизни

В 2019 году завирусил твит с четырьмя фотографиями, где Киану позирует для фотографий с несколькими поклонницами, с двумя улыбающимися моделями на тактическом полигоне и с Долли Партон, давней клиенткой его матери[482]. Совершенно обычные фотографии со встречи знаменитого человека с поклонниками, вот только на всех он совершенно явно не прикасается к тем, с кем позирует. На каждом снимке его руки на виду; они зависают ровно над тем местом, где предполагалась бы точка естественного соприкосновения с телом его соседки по снимку. Это Киану Ривз, и все эти женщины (за исключением Партон), надо полагать, его поклонницы, которые попросили разрешения с ним сфотографироваться и (опять же надо полагать) не возразили бы против ненавязчивого физического контакта с Киану, ведь это не просто какой-то там парень – это Киану. И тем не менее даже Киану не считает себя вправе нарушать их физические границы, пусть и дружески, пусть на секунду; для него их личное пространство – незримое силовое поле. Не исключено, конечно, что эти снимки – лишь свидетельство его мизофобии, но благодаря им он предстает Галлантом в среде озабоченных Гуфусов[483] и одной из немногих винтажных звезд XX века, чье наследие без проблем впишется в новые поведенческие стандарты века XXI.

Киану никогда не был актером, выставляющим напоказ свои нравственные принципы, и никогда особо не интересовался фильмами, где его участие могло бы попутно отстаивать какие-то позиции. Но фильм «Кто там» – часть условной трилогии фильмов Киану начала – середины 2010-х, где он жестко играет против своего типажа, переквалифицируется из героя в негодяя, как Генри Фонда в «Однажды на Диком Западе» или Грегори Пек в роли Йозефа Менгеле в «Мальчиках из Бразилии»[484]. В этих фильмах Киану не просто играет плохих парней – он играет особый вид плохого парня, плохого парня, который пользуется своим преимуществом, манипулятора, абьюзера. В какой-то степени это омрачение его экранного образа – тень, брошенная Джоном Уиком, персонажем, невзирая на трагическую биографию и тягу к искуплению, гораздо более беспощадный и жестокий, чем привычные нам герои Киану. Но фильмы со Злым Киану словно предвещают эпоху #MeToo и разоблачения о принуждении к сексу. Разумеется, Киану вряд ли выбирает проекты, отталкиваясь от того, как они соотносятся с духом времени, и, похоже, обычно не склонен думать об их актуальности, даже постфактум. Мы любим его в том числе потому, что он как будто никогда не осознаёт, насколько мир готов к тому или иному фильму с Киану; он просто идет своим путем к какой-то точке и удивляется, обнаружив, что мы как раз там его и ждали.

Внутри «Кто там» скрывается фильм о том, как ты стареешь, становишься, пожалуй, не таким крутым, как раньше, чуть занудливее, и от этого чувствуешь себя уязвимым. Эван просит девушек поосторожнее обращаться с его проигрывателем, потому что проигрыватель старый. «Теперь все онлайн, – говорит он, – а мне нравится, как звучит винил». Он говорит это с какой-то печалью, зная, что его слова звучат жалко, но этот проигрыватель – явно символ всего, что ему дорого, частичка его прежнего «я». Оказывается, раньше Эван был диджеем. Де Армас притворяется, будто восхищена: «Да ты как Major Lazer!»

Они упрямо льстят ему, им якобы не верится, что ему сорок три, они щупают его мускулы, говорят: «Ты наверняка качаешься». Киану никогда не играл в откровенных секс-комедиях в стиле Блейка Эдвардса и ни разу не снимался в нуарах, где выступал бы в роли простака, которого обводят вокруг пальца, но эта часть «Кто там» замечательно напоминает и то и другое. Де Армас жует жвачку и облизывает пальцы. Киану, уже разогреваясь, говорит: «Быть диджеем – все равно что готовить коктейль. Находишь нужные ингредиенты, потом нужные пропорции», и это как раз то, что говорил бы диджей, ставший архитектором, ставя вам пластинки в своем прекрасном доме.

Вскоре они уже нараспев поздравляют его: «С Днем отцаааааа!», едва ли не силой навязывая ему оральный секс, и дальше история развивается по нарастающей – до дикого, жесткого секса втроем, снятого через покрытое паром стекло в душе, и в конце концов Иззо и де Армас отказываются уходить. Когда Киану угрожает им полицией, де Армас отвечает, что скажет, будто она еще несовершеннолетняя, и отпускает шуточку о программе «Поймать хищника»[485]. В качестве возможного смягчающего обстоятельства возникает мысль, что в прошлом эти женщины сами могли быть жертвами сексуального насилия; но неотступно напрашивается и другая мысль – что они просто долбанутые на всю голову. Как бы то ни было, что бы мы ни узнали о них из фильма, Киану они уже с крючка не спустят.