Киану Ривз: победы, печали и правила жизни

«Бесконечный Айдахо» увидеть трудно, зато «Мой личный Ривер» с 2015 года полулегально выложен на «Ютьюбе», где его посмотрели свыше миллиона раз. Как глубокое погружение в иг ру Феникса эта муть берет за душу, но сведение Киану к актеру второстепенной роли убивает динамику, за счет которой оригинал был одновременно зыбким и трагичным, передавал ощущение, будто на самом деле Киану и Феникс – два персонажа из двух разных фильмов, чьи дороги временно пересеклись по пути куда-то прочь. Этот фильм живет в интернете бок о бок с вдохновленным «Моим личным штатом Айдахо» и более прямолинейным в своих интенциях видеоартом, в непрерывно растущей экосистеме фанатских видеотрибьютов, в которых фильм перемонтируется и увековечивает Ривера и Киану как двух друзей, а Скотта и Майка – как вымышленную пару. Сводя фильм к череде объятий, взглядов, тяжелых сбивчивых слов и накладывая на эти образы пронзительные поп-песни – «Young and Beautiful» Ланы Дель Рэй, «Daddy Issues» группы Neighborhood, «You Found Me» группы Fray, «Dreaming of You» группы Cigarettes After Sex, «Kiss Me Through the Phone» рэпера Soulja Boy и даже «Lullaby» группы Nickelback, – новое поколение фанатов переписало «Айдахо» как броман со счастливым концом.

Феникс на шесть лет моложе Киану, но у них много общего. Оба музыканты-любители, у обоих родители кочевали под знаменем 60-х. (Родители Феникса одно время жили с «Детьми Божиими», в секте, переплавившей в своем котле свободную любовь, апокалиптическое христианство и, по некоторым данным, узаконенное сексуальное насилие; Ривер рассказывал однажды в интервью журналу Details, что первый секс случился у него в четыре года.) У Киану никогда не было столько химии в кадре с партнером по фильму, как с Ривером в «Айдахо», и он никогда еще не бывал столь бесстрашен и физически раскован. Ни одна любовная сцена с участием Киану не кажется столь интимной, как момент в «Айдахо», где портлендские копы застают Киану с Ривером в постели и Киану пытается вывести их из себя, нежно дергая волоски на соске Ривера.

«Он как мой старший брат, только пониже», – говорил как-то Феникс о Киану[173]. Можно – по меньшей мере можно было бы – представить, как они вместе стареют на экране.

«Я бы очень хотел сыграть с Ривером Шекспира, – рассказал как-то Киану в их совместном интервью. – Можно „Сон в летнюю ночь“ или „Ромео и Джульетту“».

«Чур, я буду Джульеттой», – ответил Ривер.

Они знакомятся, когда Киану снимается в «Родителях» и играет бойфренда, а потом и мужа Марты Плимптон. В реальности Марта Плимптон встречается с Ривером Фениксом, братом Хоакина, играющего в фильме брата Плимптон. Будь на месте Киану и Ривера другие парни, в таких условиях мог бы возникнуть напряг, но здесь они стали залогом дружбы. Впервые эти двое оказываются на одной съемочной площадке через пару лет в фильме «Я люблю тебя до смерти». Трейси Ульман и Кевин Клайн играют супружескую пару владельцев пиццерии, а Ривер Феникс – повара, влюбленного в Трейси Ульман; та, узнав, что Кевин Клайн ей изменял, решает заказать его убийство, и как раз Ривер Феникс договаривается об этом с двумя местными забулдыгами. Один забулдыга – Харлан, его играет Уильям Хёрт, второй – Марлон, и его играет Киану Ривз.

Здесь Киану Ривз удостоился одного из самых эффектных появлений на экране за всю свою карьеру. Ривер Феникс отправляется в бар обсудить с Хёртом и Киану убийство Кевина Клайна. Как заказчик убийства, он приходит на встречу замаскировавшись – в фетровой шляпе и приклеенных усах. Он напоминает брата Снупи из комиксов Peanuts – Спайка, живущего в пустыне и болтающего с кактусами. Когда он находит Уильяма Хёрта, тот уперся лицом в сукно бильярдного стола; сквозь редеющие светлые волосы просвечивает розовая кожа. О том, что он не спит, можно догадаться лишь по кию, до сих пор лежащему точно между большим и указательным пальцем. Не то чтобы Хёрт так и просится на роль местного хиппи, готового убить за деньги, зато прикид его очень красноречив: старомодные солнцезащитные очки с откидными стеклами, медный браслет, серебряное кольцо с бирюзой и борода, от которой наверняка несет травой. Если бы на канистрах с веселящим газом нужен был портрет, как на продуктах Newman’s Own[174], за основу стоило бы взять образ Уильяма Хёрта в этом фильме.

И тут из-под бильярдного стола, словно руки Находкинса в «Лораксе»[175], возникает рука Киану с бильярдным шаром, а вслед за ней и сам Киану в велюровом свитере. В носу у него кольцо, на шее вытатуирован лист конопли, стрижка выглядит так, словно он сам себя обкорнал, и при этом обкурен он до чертиков, как редко кто бывал в кино. Обкурен он в этой сцене, быть может, и не по методу Ли Страсберга, но дальше на экране развернется лучший образец обкуренного актерского мастерства из почтенного списка обкуренных ролей, что ему выпадали. Уильям Хёрт спрашивает: «Ты знаком с моим двоюродным братом Марлоном?» И Ривер Феникс отвечает: «Разумеется. Как поживаешь, Марлон?»