Киану Ривз: победы, печали и правила жизни

Лучшее исполнение этой песни вышло на альбоме Чета Бейкера 1954 года «Chet Baker Sings», где своим узким диапазоном и заспанным вибрато он раскрывает сюжет – о юноше, встретившем девушку, благодаря которой он чувствует себя «столь юным, совсем другим», и он до сих пор не в силах поверить, что она выбрала его. Именно так ее и поет Киану: как Чет Бейкер, но в собственном узком, неуверенном регистре, и оказывается, что это идеальная песня для репертуара Киану – не просто ода романтической любви, а ода романтической благодарности, и все то время, что он поет, весь остальной фильм уходит на второй план, и остается один лишь Киану, который пытается спеть песню, и его старательная неловкость неотличима от изящества.

24 В любой безупречной кухне Нэнси Мейерс может случиться сердечный приступ

Людям нравятся фильмы Нэнси Мейерс, потому что мейнстримовых фильмов с такой любовью к персонажам в возрасте Дайан Китон практически не существует. В своей совокупности сюжет «Любви по правилам и без»[409] – все, что связано с Джеком Николсоном в образе вздорного донжуана, и Аманда Пит, и плитка на идеальной кухне Дайан Китон, и море, и Киану – служит гигантским вогнутым зеркалом, направляющим лучи любви и света на Дайан Китон. В «Любви по правилам и без» Аманда Пит играет дочь Дайан Китон, а Джек Николсон – бойфренда Аманды Пит, который принципиально встречается только с женщинами помоложе. Джек Николсон принимает виагру, отправляясь в постель с Пит в доме ее матери, успешного драматурга, в Хэмптонсе. С ним случается сердечный приступ. Киану – врач из больницы, который говорит, что Джек Николсон должен остаться в доме Дайан Китон в Хэмптонсе, пока не восстановится настолько, чтобы можно было переехать.

Так у Джека Николсона появляется время полюбить Дайан Китон и разобраться с неприглядной правдой, которую он скрывал сам от себя в погоне за женщинами помоложе. А еще из этого следует, что проведать Джека Николсона приходит Киану Ривз с тонометром, и он тоже успевает полюбить Дайан Китон. Сыграть это Киану, похоже, оказалось нетрудно. «Он был невероятно воодушевлен знакомством с Дайан Китон, – рассказывала потом Нэнси Мейерс в статье журнала Premiere о Киану. – Я встречалась с другими кандидатами на эту роль, и они говорили: „По-вашему, правдоподобно, чтобы мужчина моего возраста увлекся женщиной такого возраста?“ А у него не было этих пунктиков»[410].

У него их не было никогда. Трудно представить себе актера, который так же часто оказывался бы в паре с женщинами постарше – а затем с женщинами своего возраста – не в комедиях и не в трагедии в стиле «Maggie May»[411]: начиная с «Принца Пенсильвании» в 1988 году, когда 37-летняя на тот момент Эми Мэдиган просит его почитать ей стихи, а 23-летний Киану, целуя ее ногу, говорит: «По-моему, мне в жизни не встретится стихов, столь же прекрасных, как твое колено, или пирога вкуснее твоего бедра»; и вплоть до «Частной жизни Пиппы Ли»[412] двадцать лет спустя, где Робин Райт, родившейся на два года позже Киану, в сомнамбулическом сне видится лев на поводке, и, очнувшись в круглосуточном магазине персонажа Киану, к концу фильма она оказывается с ним в его фургоне, а его рука – у нее в трусиках: он молча и прилежно доводит ее до оргазма, и единственная его забота на свете – это ее переживания. В фильме Джона Эмиэла «Настройте радиоприемники завтра…» Киану сразу же попадает в переплет (в фильме сюжет романа Марио Варгаса Льосы «Тетушка Хулия и писака» переносится из Лимы 1950-х годов в Новый Орлеан, а новоорлеанский акцент Киану звучит так, словно кто-то пародирует Джимми Картера, попутно стараясь не проглотить жвачку), но вы ни минуты не сомневаетесь в его увлечении Барбарой Херши, когда по сюжету настает этот момент. Она сестра жены брата его отца, так что в его ухаживаниях нет ничего шокирующего, но они неуместны; когда она указывает ему на их разницу в возрасте, он радостно говорит: «Мне двадцать один, и со своей невинностью я расстался пять лет назад». У него открытый, пылкий взгляд, его страсть реальна и занимает в его сознании первое место, но она не мучит его, а просто щекочет. Он подкатывает к Барбаре Херши, честно рассказывая о своих желаниях. Даже когда Киану появился в 1989 году в скетче «Шоу Трейси Ульман»[413] (она в образе ландшафтного архитектора напивается на вечеринке у клиента, после чего просыпается голая в спальне его сына-подростка/Киану, увлекающегося Трюффо), самое смешное здесь – это зазор между накрывающим Ульман чувством ужаса и стыда и довольной открытой ухмылкой Киану: это, вероятно, худшее, что случалось с ней, но лучшее событие его жизни. «Ты видела себя моими глазами, и круче этого у тебя никогда ничего не бывало», – говорит он и целует ее на фоне плаката к фильму «Американская ночь»[414].