Киборг-национализм, или Украинский национализм в эпоху постнационализма

Важную роль в демонстрации этой трансформации сыграла радикальная трансформация её внешности: ранний стиль Тимошенко – гламурные причёска, одежда и манера держаться соответствовал постсоветскому образу успешной бизнес-леди. Однако после тюремного заключения «Леди Ю» стала использовать свою знаменитую косу из наращенных волос, уложенную вокруг головы. Этот стиль придавал ей сходство с портретом знаменитой украинской поэтессы эпохи модернизма Леси Украинки, помещенном на самой большой в тот момент украинской денежной купюре 200 гривен. Позднее, уже после победы первой майданной революции – «Оранжевой» и назначения Тимошенко премьер-министром в правительстве Ющенко ее образ «Богини революции» был дополнен с помощью белой одежды, которую, следуя её примеру, начали носить члены ее парламентской фракции (БЮТ) – белые костюмы и рубашки с красными сердечками на груди, из-за которой политические противники Тимошенко прозвали БЮТ «Белым братством» – по аналогии с украинской апокалипсической сектой 1990-х, лидеры которой призывали своих членов к самосожжению в центральном соборе Киева.

В современной феминистской теории такая степень трансформативности и гибридности определяется как «киборг-феминизм», позволяющий феминисткам, по мнению Доны Харауэй, переизобретать и кодировать новые – текучие, мобильные, номадические, динамические типы идентичностей и коллективности подобно терминаторам-киборгам, постчеловеческое сознание которых обращено одновременно в прошлое и в будущее, в котором люди начинают напоминать андроидов, а андроиды – людей, для которых смерть уже не актуальна и жизнь которых осуществляется в форме одновременно мироразрушающих и миросозидающих процессов.[253] И если таков постгуманистический жизненный цикл киборга, то не является ли жизненный цикл Юлии Тимошенко его современной украинской реализацией?

В теории киборг-феминизма ведущая оппозиция – оппозиция «киборг – богиня», или, в терминах Харауэй, «телесно-металлический воин» – «духовная мать» экофеминисток. С точки зрения Харауэй и многих киборг-феминисток, феминистский культ богини представляет собой выражение современной ностальгии по утраченной изначальной гармонии с природой, которую стремятся восстановить экофеминистки. Поэтому в своем «Киборг-манифесте» Харауэй отдает предпочтение киборгу перед богиней, критикуя экофеминисток, конструирующих дихотомию между «хорошим» органическим миром и «злым» технологическим миром. Однако Нина Лукки в своей версии киборг-феминизма предлагает преодолеть этот разрыв «технологического» и «природного», поскольку и киборг, и богиня являются двумя метафорическими фигурами, имеющими много общего: они обе предназначены для того, чтобы осуществлять трансгрессию границ человеческого и нечеловеческого. «Почему вместо того, чтобы их противопоставлять, не говорить об их монструозном сестринстве? – задает вопрос Луки – Почему не исследовать потенциал киборг-богини?».[254]

Не может ли быть понята фигура Юлии Тимошенко как гибридная конструкция «киборг-богини» в современной украинской политике, которая сочетает функции техногенного харауэйского воина из металла и плоти и духовной матери-богини экофеминисток?

Киборг-богиня Тимошенко не только осуществляет политическую мобилизацию масс и не только ведет в бой символическую «Небесную сотню» как Жанна Д’арк ввела в бой живых мужчин, но и сама сражается как терминатор: становясь из неживого живым и наоборот, переходя из предсказуемо структурированного состояния в текучее и т.п. Однако главное в понятии харауэйского киборга – отрицание эдиповых дикурсов как антропоцентрированных национальных, этнических, гендерных, сексуальных и лингвистических интерпелляций. Так, интуитивно оперируя киборг-феминистскими стратегиями и киборг-сознанием, Тимошенко объединила трансцендентальные означающие «свобода» и «революция» в позиции утопической нодальной точки нового посттравматического популизма. Мир, в который Тимошенко ведет украинский народ, не знает опыта травм и поражений: «Я хочу спросить: мы с вами есть?» – обращается Тимошенко к Майдану. «Есть!» отвечает ей Майдан. «Значит, победа будет с нами!», утверждает киборг-боги-ня майданной революции.[255]

В качестве главного условия народной победы над антинародной олигархической властью Тимошенко выдвигает требование включающего, а не исключающего национализма, в котором «оппозиция не имеет права делиться на левых и правых, но русско- или украиноязычных, или по какому-то другому принципу»: «Мы должны всем народом, всей нацией выйти и прогнать людей, которые заняли кабинеты власти!», заявляет Тимошенко, формулируя инклюзивное понятие «власть народа».[256]