Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей

Граждане украинцы! В дни великих испытаний обращается к вам временное правительство от имени всей свободной России. Через тяжкие испытания идет Россия к утверждению свободы, которая даст народу благосостояние и вернет всем национальностям их права. <…>

Разве вы не часть свободной России, разве судьба Украины не связана неразрывно с судьбой всей освобожденной России? <…> [Временное правительство], проникнутое живым сочувствием и сознанием долга перед украинским народом, <…> стремится изгладить все следы угнетения, которому этот народ подвергался.

Братья украинцы! Не идите же гибельным путем раздробления сил освобожденной России, не отрывайтесь от общей родины, не раскалывайте общей армии. <…> В нетерпеливом стремлении теперь же закрепить формы государственного устройства Украины, не наносите смертельного удара всему государству и самим себе. Гибель России будет и гибелью вашего дела. Пусть все народы России теснее сомкнут свои ряды в борьбе с угрожающими стране внешними и внутренними опасностями! Пусть окончательное решение всех основных вопросов они предоставят недалекому уже учредительному собранию, в котором они сами будут решать судьбы общей им всем родины России и всех отдельных областей ее!

Как видим, основной посыл тот же самый – подождите до Учредительного собрания! – но правительство не обвиняет и не запрещает, а просит. Заметим также, что обращение было адресовано непосредственно народу, «братьям украинцам»; Центральная Рада (и тем более Универсал) в нём вообще не упоминалась. Это было, конечно, в духе позиции правительства, считавшего Раду не вправе принимать решения от имени всего украинского народа.

Тогдашнюю ситуацию вполне адекватно оценил Алексей Гольденвейзер: «<…> к украинцам постоянно обращались с увещанием: “Подождите, мол, до Учредительного Собрания”. Этот аргумент, при трезвом взгляде на вещи, нельзя не признать несколько прекраснодушным и наивным. Ведь для всех было ясно (а яснее всего для самих украинцев), что при Учредительном Собрании их позиция будет во всех отношениях слабее, чем теперь. Зачем же им было ждать его?»{282}

Первый состав Генерального секретариата Украины. Стоят (слева направо): Павел Христюк, Николай Стасюк, Борис Мартос. Сидят (слева направо): Иван Стешенко, Христофор Барановский, Владимир Винниченко, Сергей Ефремов, Симон Петлюра

Они и не ждали. Уже 15 (28) июня (опять-таки, накануне издания вышеупомянутого обращения) на заседании Комитета Центральной Рады было сформировано украинское правительство – Генеральный секретариат. Объявление о его создании было опубликовано через два дня{283}. В новый орган вошли девять человек, в том числе Владимир Винниченко (председатель и одновременно генеральный секретарь внутренних дел; так же и во Временном правительстве министр-председатель Георгий Львов был одновременно министром внутренних дел), Симон Петлюра (генеральный секретарь по военным делам), Христофор Барановский (генеральный секретарь финансов), Сергей Ефремов (генеральный секретарь по делам национальностей). Таким образом оформилось стандартное разделение власти на законодательную и исполнительную.

Но и законодательной, и исполнительной властям по-прежнему катастрофически не хватало места. Вновь слово Михаилу Грушевскому: