Киев капут. Яростная книга

«Прогрессивный» наш великий писатель Лев Толстой не только написал патриотическую «Войну и мир», но и воевал в Крымской войне, если кому неизвестно. Его антипод «реакционный философ», на мой взгляд, великий философ, русский Ницше, Константин Леонтьев участвовал в Крымской войне в качестве военного медика.

«Наше всё», великий Александр Сергеевич Пушкин, помимо того что якшался с декабристами, был отъявленным империалистом. Одно другому не мешало. Так он сетовал на неуклюжесть покойной тогда уже царицы Екатерины, пенял ей на то, что не воспользовалась Французской революцией и не прибавила к российской территории от территории европейских стран. Лермонтов храбро и весело воевал на Кавказе. Не за царя, но за Российскую империю.

Взгляды Достоевского на политику России в Польше широко известны.

Все значительные литераторы России были империалистами и патриотами. Сегодня, когда всякие насекомые вроде Улицкой и сестры Прохорова созвали на уворованные Прохоровым-братом деньги конгрессик задрипаных предателей под названием «Интеллигенция против войны», не стоит даже обращать на них внимания, насекомые есть насекомые, они противно зудят, но вреда от них немного.

Я – за войну (если она будет), я за присоединение территорий, я за отъём тех городов и областей, которые у нас обманом забрали в 1991 году. В этой своей позиции я чувствую себя уверенно и крепко, потому что мои великие предшественники, литераторы, таланты и гении России убеждают меня в правильности моего справедливого империализма.

Империализм – это бодрость и здоровье нации. Пацифизм же, согбенная покорная сдача врагу земли и населения – есть закат для нации, её конец, жест мазохистского отчаяния и трусости.

Это была моя проповедь за войну. Сегодня воскресенье, 23 марта 2014 года. Я – Эдуард Лимонов.

Они были первыми

23 марта 2014 г.

14:38

Вчера состоялось открытое собрание партии «Другая Россия».

Иду по коридору к залу собрания, а навстречу Кирилл Унчук, освободился после трёх лет отсидки, по Манежной площади сидел. Тюремный такой весь, в тренировочном тюремном костюмчике, вырос, пока сидел, на голову выше меня стал. Обнялись. «Здорово, батяня!» – кричит. Рад был мне, я ему был рад.

Большое внимание, естественно, на собрании уделили Крыму, что понятно. Прошлись и по «Отобрать и поделить!». И затронули необходимость бойкота выборов.

После собрания поехал, выпил немного водки с нашими «севастопольцами», парнями, сейчас уже мужиками, кто участвовал в захвате башни Клуба моряков в Севастополе 24 августа 1999 года. Тогда эта акция подняла мораль крымчан.

Не всех удалось собрать, но половину, может быть, собрали. Миша Шилин, Сергей Фомченков, Саша Дьяконов, Кирилл Охапкин, Саша Аронов среди других, кто-то пришёл уже после того, как я уехал. «Севастополь – русский город!» – вывесили они тогда баннер. Ну вот он и стал русским. Они были первыми.

Обращение к харьковчанам

23 марта 2014 г.

16:29

Земляки, харьковчане!

Я – писатель и известный российский политик, жил в Харькове до возраста двадцати четырех лет и впоследствии написал о нашем славном городе харьковскую трилогию, романы «У нас была великая эпоха», «Подросток Савенко», «Молодой негодяй», надеюсь, они навсегда останутся памятником нашему великому городу.

Я работал на харьковских заводах, в частности на заводе «Серп и Молот» в литейном цеху. Мой отец, украинец родом из Воронежской области, Вениамин Иванович Савенко служил офицером в харьковском гарнизоне, моя мать русская, Раиса Фёдоровна Зыбина, оба они жили и умерли в Харькове, отец умер в 2004-м, мать в 2008-м.

Я хочу пояснить, что город мне не чужой и я ему не чужой. Не чужой я и Украине. Я учил в школе украинский язык и владею им, знаю украинскую литературу. Это замечательный язык и замечательная литература. Я пою украинские песни вместе с русскими.

Однако я всегда воспринимал Харьков как пространство, принадлежащее российской государственности. Когда в 1991 году в Беловежской Пуще СССР разрубили по административным границам, я по-настоящему горевал. Я понимал, что произошла трагедия. Украинская государственность, незрелая, зелёная и мстительная, была мелковата для такого мощного интеллектуального и научного центра, как наш город.

В 1994 году я основал партию НБП и в том же году на митинге в Севастополе заявил, что «Севастополь – русский город!» и что мы поможем Севастополю вернуться в Россию. Был арестован Службой безпеки и депортирован. Долгие годы моя фамилия значилась в чёрных списках СБУ, и меня не пустили в Украину, когда умер отец.

24 августа 1999 года мои товарищи по партии мирным путём захватили башню Клуба моряков в Севастополе и вывесили там на высоте 36 метров баннер «Севастополь – русский город!» и разбросали листовки. Тогда, в эпоху всеобщей подавленности, пример храбрых шестнадцати парней, не побоявшихся бросить вызов украинской государственности, вдохновил крымчан. А мои товарищи долго ещё мыкались по украинским тюрьмам, пока в 2000 году их не выдали в Россию.