Килл крик

Уэйнрайтовы «Фантомы прерии» все еще лежали на стойке.

Сэм торопливо схватил книгу. Поставил стакан Уэйнрайта рядом с бутылками со спиртным, повернулся спиной к коридору и открыл «Фантомы».

Похоже на учебник. Он не читал эту книгу – он ее изучал.

Уэйнрайт обращался с «Фантомами» так же, как обращались с книгами студенты Сэма: загибал уголки страниц, подчеркивал или выделял желтым слова и предложения, писал заметки на полях.

Сэм пролистал книгу. На середине он наткнулся на нечто твердое – загадочный предмет выпал на пол.

Сэм нагнулся и подобрал его.

Это оказалась фотография. Судя по виду, оригинал. Блеклая, немного пожелтевшая. На ней были запечатлены две сидящие рядом женщины: одна – на кушетке, похоже довольно неудобной, другая – в инвалидном кресле. У обеих были черные волосы, но та, что сидела в инвалидном кресле, стянула их в тугой пучок, а у другой они падали свободно, обрамляя лицо. Рукой Уэйнрайта на фотографии были подписаны имена: «Ребекка» над женщиной в инвалидном кресле и «Рейчел» над женщиной на кушетке.

Сестры Финч.

Рейчел смотрела прямо в камеру, темные глаза резко выделялись на чрезвычайно бледном лице. Ребекка же глядела куда-то левее, за пределы кадра. На ее губах играла еле заметная таинственная улыбка.

Что-то знакомое было в их облике. Сэм слышал истории о сестрах, но никогда раньше их не видел. Их лица чем-то зацепили его, и он не мог понять чем.

Кожа. Их кожа кажется слишком гладкой. Искусственной. Как будто это глина или резина.

Как…

– Как у Уэйнрайта.

От звука собственного голоса у Сэма на секунду замерло сердце.

Сунул фотографию в задний карман и вернул книгу на место. Он откручивал крышку с бутылки водки, когда услышал за спиной шаги.

Уэйнрайт стоял на границе света, не выходя из сумрачного коридора:

– Все в порядке, Сэм?

Сэм натянул на лицо улыбку и кивнул, надеясь, что получится не слишком наигранно:

– Да. Все в норме. Как раз водки вам наливаю.

Уэйнрайт кивнул:

– Думаю, мы готовы перебираться в гостиную. Скоро начнем интервью.

Сэм наполнил стакан Уэйнрайта до середины и протянул ему.

– Спасибо, дружище.

– Не за что, – ответил Сэм, но стакан не выпустил.

Уэйнрайт удивленно склонил голову набок:

– Что-то не так?

Его лицо. Совсем как у них.

– Нет. – Сэм разжал пальцы. – Все хорошо.

Перед ужином Уэйнрайт изрядно потрудился, готовя гостиную к интервью и стратегически расставляя мебель, чтобы обстановка способствовала беседе. Заодно он разжег большой, облицованный камнем камин. Огонь разгорелся ярко, а сумерки меж тем обволакивали мир за пределами дома темно-багровой пеленой.

Кто-то коснулся локтя Сэма. К нему незаметно подошла Мор.

– Зацените, – сказала она, показывая на кофейный столик.

Посередине стоял черный железный канделябр. К его подсвечникам были прикреплены беспроводные камеры, так что канделябр превратился в причудливое металлическое насекомое с пятью глазами, каждый из которых был направлен на одного из участников беседы. Сверху на длинном изогнутом штативе свешивался микрофон. Провод тянулся от стола в заднюю часть комнаты, там располагалась походная аппаратная с внешними жесткими дисками и ноутбуком.

Сэм смотрел, как остальные занимают свои места.

Себастьян лениво покачал в ладони бокал с вином:

– Мистер Уэйнрайт, так когда начнется наша небольшая передача?

Уэйнрайт сверился с часами:

– Через десять минут. В семь тридцать ровно.

– А до того?

– Просто расслабляйтесь. Пейте. Устраивайтесь поудобнее…

– …перед расстрельной командой, – пробормотала Мор, не сводя взгляда с многоглазого чудища на кофейном столике.

«Спроси его о фотографии», – велел себе Сэм.

Еще рано. Надо подождать.

– Хотите что-то сказать, Сэм? – поинтересовался Уэйнрайт.

Сэм и сам не заметил, что уставился на него. Он потряс головой:

– Нет. Собираюсь с мыслями, вот и все.

Кейт заняла позицию рядом с аппаратурой, никого, однако, не выпуская из виду. Она прислонилась спиной к стене и сосредоточилась на своей камере.

Уэйнрайт вытащил из кучи справа от камина два толстых полена и аккуратно сунул в огонь. Языки пламени взвились вверх, жадно поглощая сухое дерево. Вся комната замерцала от их обжорства. Писатели вжались в спинки кресел и приложились к своим бокалам и бутылкам. Их охватило тяжелое чувство неизбежности.

Себастьян взглянул на часы:

– Почти пора.

– Сначала прокрутим вступление, – пояснил Уэйнрайт. – Потом я задам несколько вопросов, чтобы задать темп беседе. Будет идеально, если получится один большой разговор и все будут в нем участвовать, все будут откровенны.

«Все, кроме тебя», – подумал Сэм.

Встав спиной к огню, Уэйнрайт превратился в темную тень.

– Мне неинтересно кормить зрителей старыми байками. Я хочу знать, почему вы пишете, что вами движет, что вас страшит, что отличает вас друг от друга, что объединяет. Что вас бесит? Что не дает вашему вдохновению угаснуть? Я хочу копнуть глубже. Иначе, друзья мои, какой в этом смысл?