Килл крик

– Твою мать, – пробормотал он вслух. Что случилось? Куда все пропало?

Он перечитал написанное, пытаясь нащупать тропинку, что приведет его к КОНЦУ. Без толку. В голове образовались непролазные заросли. Пробиться сквозь них было невозможно. Придется искать другой путь или…

Или что? Бросать нельзя. Он справится. Он должен справиться. Это его шедевр. От этой книги зависит его судьба. Он обязан ее закончить.

Словно зомби, Сэм побрел на кухню, не замечая гор мусора на полу. Он ничего не видел перед собой, погруженный в мысли, в поиски несуществующего выхода из тупика. Вытащил из охваченного запустением холодильника бутылку пива и сковырнул крышку. Холодная жидкость успокоила пересохшее горло, и только тут Сэм внезапно осознал, насколько сильно его мучила жажда.

Когда я в последний раз пил? И кстати, когда я в последний раз ел?

На кухонной стойке зажужжал мобильный. Еще один пропущенный звонок. Сэм вбил в телефон пароль и посмотрел историю вызовов. Сорок два неотвеченных. Быть такого не может. Он даже не замечал, чтобы телефон звонил. Однако получается, что он звонил. Сэм не помнил, когда в последний раз проверял голосовую почту.

Он ткнул пальцем в нужную иконку, нажал на «воспроизведение». Началась запись последнего звонка.

Сначала не было слышно ничего, кроме потрескивания на линии. Потом из звуковой пустыни раздался отчетливый женский голос:

– Сэмми?

Сэм застыл.

– Сэмми, я знаю, ты там.

Это был голос его матери. Язык у нее слегка заплетался. Алкоголь служил смазкой для ее ярости и обиды.

– Я тебя вижу, маленький говнюк.

Сэм нажал на паузу, но запись не остановилась:

– Я вижу, ты стоишь на кухне, как тупой баран. Да ты и есть тупой баран.

Сэм замолотил пальцами по экрану. Безуспешно. Телефон завис, однако запись не умолкала.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Голова Сэма дернулась вверх. Это был уже не просто голос в телефоне. Мать была здесь, прямо перед ним. Он знал это.

Его взгляд отчаянно заметался по пустой кухне.

– Жалкое ты ничтожество. Как я могла произвести на свет такую дрянь? Надо было утопить тебя и твоего никчемного братца в пруду, когда вы были мелкие. Засунуть вас в мешок, как поганых пискливых котят, и зашвырнуть на самое дно.

С губ Сэма сорвался мучительный стон, исполненный ужаса и отчаяния – чувств, которыми был наполнен каждый день его детства в сельском домишке неподалеку от канзасского городка из тех, про какие говорят «С одного конца до другого доплюнуть можно». Сэм принялся вслепую шарить в поисках чего-то – чего угодно! – тяжелого, и рука наткнулась на металлическую ручку. Сжав ее, Сэм со всей силы опустил найденный предмет на телефон. Во все стороны полетела пластиковая и стеклянная шрапнель – телефон разбился на куски. Сэм молотил и молотил по нему своим орудием, пока не превратил в кучу обломков. Тяжело, с трудом дыша, он отступил на шаг. Посмотрел, что держит в руке, и только тут осознал, что это чугунная сковорода. В точности как та, что была на кухне у матери. Сэма передернуло, ручка выскользнула из пальцев, сковорода с грохотом упала на пол, рядом с плинтусом – прекрасным плинтусом ручной работы, украшенным резными листьями и вьюнками.

Нет. Такого не было в его доме. Такое было в доме на Кровавом ручье. Резьба никак не могла оказаться тут.

Ты не тут. Ты снова там. Ты в том доме, потому что ты его И НЕ ПОКИДАЛ!

Сэм зажмурился.

Сверху, из глубины дома, донесся шепот голосов – они набегали друг на друга, словно пенящиеся волны кромешно-черного прилива.

– Чего ты хочешь? – завопил Сэм.

Он знал, чего хочет дом.

В его сознании повернулся ключ, щелкнул замок на двери, сдерживающей поток безумного ужаса. Надо продолжать писать, иначе эта тварь придет за ним. Каждый раз, когда он прерывал работу, она подбиралась ближе.

Сэм открыл глаза. Сковорода исчезла. Телефон лежал на кухонной стойке, в целости и сохранности.

Из динамика раздался хриплый голос:

– Прости, Сэмми. Обними меня, Сэмми. Обними маму. Пожалуйста. Повернись ко мне, дай на тебя посмотреть.

Сэм не стал поворачиваться. Он бросился в гостиную, за стол, к компьютеру. Аккуратно положил пальцы на клавиатуру.

– Давай, – шепнул он самому себе. – Пиши.

Он напечатал несколько слов – ничего особенного, предложение, которое он и не собирался заканчивать. Волна вдохновения, на которой он мчался до сих пор, спала. Теперь Сэм был не более чем мальчишкой, плещущимся в луже. Но он должен продолжать работу. Потому что работа защищала от твари.

Его надежда оправдалась: в доме воцарился покой. Потусторонний шум на время стих.

Сэм вздохнул. Его била дрожь. В голову пришла новая, ужасная мысль:

Ты сходишь с ума.

– Нет, – произнес он вслух. – Нет. Нет, нет, нет.

Голова раскалывалась от боли. Сэм спрятал лицо в ладонях, уперся локтями в клавиатуру – по экрану пополз поток буквенной бессмыслицы.