Килл крик

Тебе все это кажется. Тебе все это кажется.

Она НЕНАСТОЯЩАЯ.

Волна ночной тьмы снова отступила, и тварь уставилась на него, скрючившись на полу, склонив голову набок, притиснувшись запавшей щекой к боку матраса, ухмыляясь зубастым безгубым ртом.

Сэм включил лампу. Шестидесятиваттная лампочка мгновенно отогнала тьму, очертив кровать сияющим кругом.

Тварь не исчезла на свету. Она подняла к Сэму обгоревшее до неузнаваемости лицо. Сзади череп раскололся. Тварь направила на Сэма черный обуглившийся палец.

– Это ты сделал! Ты сделал это со мной! ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ!

Сэм зажмурился:

– Нет! Не надо!

– ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО СО МНОЙ!

– Нет нет нет нет НЕТ! ТЫ НЕНАСТОЯЩАЯ!

Сэм открыл глаза.

Рядом никого не было.

С губ сорвался жалкий вздох. Весь дрожа, он упал на подушку.

Около двух часов ночи он наконец провалился в сон. Когда в начале седьмого поднялось солнце, лампа на ночном столике все еще горела.

Глава 20

Среда, 19 апреля

У подножия лестницы Мор остановилась и глубоко вдохнула.

«Давай обратно за работу, – велела она себе. – Надо прорваться».

Негромко цокая каблуками туфель по лессированному бетону пола, она прошла сквозь высокий арочный проем на кухню. Здесь, как и везде в ее доме, царили гладкие, холодные поверхности, камень и металл.

Открыла шкафчик, скользнула взглядом по длинному ряду бутылок с элитным алкоголем и потянулась к Balvenie тридцатилетней выдержки.

Один глоток для прочистки мозгов – и в бой.

Едва ее рука коснулась горлышка бутылки, из соседней комнаты раздался шепот:

– Тереза…

Мор стремительно обернулась.

В арочном проеме никого не было. Полутемную комнату за ним озарял один-единственный луч света.

Несколько секунд Мор стояла неподвижно, прислушиваясь.

Ничто не нарушало тишину, кроме изредка доносящегося издалека приглушенного жужжания пролетающего над городом полицейского вертолета.

Мор медленно подошла к проему.

Дыхание. Я слышу дыхание.

Там кто-то есть.

«Ты знаешь, кто там», – настойчиво произнес внутренний голос.

Страх пробежал по коже Мор, словно порыв ледяного зимнего ветра, и это привело ее в ярость.

Придерживаясь для надежности за стену проема, она направилась в комнату.

Солнечный свет ослепил ее. Мор поморщилась, заморгала, прикрыла глаза ладонью. И поспешно шагнула назад, из света в тень, из середины комнаты к краю.

Он тут. В темноте.

Она сделала еще несколько быстрых шагов назад и врезалась во что-то. Кулаки Мор немедленно сжались, она мгновенно развернулась, готовая драться.

Это стена. Ты уткнулась в стену, трусишка ты позорная.

Мор разжала кулаки и наклонилась к стене, вглядываясь в тени. Постепенно глаза привыкли к потемкам.

Что-то здесь было не так.

Мор провела по стене рукой. Это была не гладкая оштукатуренная стена ее дома. Это были кирпичи, старые, уложенные как попало, будто в спешке.

Это была стена из дома сестер Финч.

Мор отдернула руку: она не желала трогать этот кирпич ни секунды больше.

На самом деле ты не там. Ты у себя, в Лос-Анджелесе. Ты не там!

По ту сторону стены что-то судорожно заскреблось. И начало кричать, в отчаянии просясь наружу. Звук был слабый, он эхом доносился издалека, словно за стеной был не Голливуд-Хиллз, а необъятное пустое пространство.

Мор медленно попятилась от стены, напрягая каждый мускул тела, чтобы не начать трястись.

– Уйди, – приказала она.

Крики стали громче. В них был ритм – причудливое, непредсказуемое чередование звуков и пауз. Крики раздавались уже не из-за стены. Они шли отовсюду.

– Уйди! – взревела Мор.

Она моргнула, и кирпичи исчезли, на их месте появилась оштукатуренная стена, которая была здесь всегда.

Но звук не исчез. Он шел откуда-то сверху.

Мор прислушалась, склонив голову набок.

Это лаяла собака.

Питбуль чуть не откусил Сэму лицо.

Сэм проворно вскарабкался на кирпичный постамент фонаря – такие стояли по всему двору. Пес щелкал мощными челюстями на уровне его ботинок. Сэм понимал, что долго он на фонаре не продержится.

– Мор! – позвал он. – Это Сэм Мак-Гарвер! Писатель! Помните, мы встречались прошлой осенью в… – Он осекся. Почему-то казалось, что, произнеся это вслух, признав, что это дом связывает их, он окончательно превратит происходящее в реальность.

Пес истошно лаял в нескольких дюймах от его ног, брызгая на туфли густой белой слюной.

Пальцы у Сэма скользили. Еще минута – он свалится на землю, и его тело будет разорвано на теплые кровавые лоскуты.