Киноантропология XX/20

Павел Петров-Бытов

Дмитрий Бассалыго

Леонид Оболенский

Николай Баталов

Владимир Фогель

Всеволод Пудовкин

Николай Никандров

Алексей Гастев

Леонид Рамзин

Александр Чаянов

Фёдор Раскольников

Александр Довженко

Абрам Роом

Григорий Бобынин

Пётр Соболевский

Григорий Козинцев и Леонид Трауберг (Фэкс)

Дзига Вертов

Михаил Кауфман

Алексей Дмитриев

Алексей Попов

Александр Ржешевский

«Чертовски талантливый человек», – говорил о нём не слишком щедрый на похвалы Ленин. «Лирически настроенный, но бестолковый»,– замечал Горький. Это всё относилось к Анатолию Васильевичу Луначарскому, которому судьба подарила удивительно подходящую «покровителю муз» фамилию – редкую, поэтическую, похожую на псевдоним. Правда, настоящая его фамилия по биологическому отцу, а не по тому, кто вырастил, была вполне заурядной – Антонов. Когда произошла революция 1917 года, он был очень молодым, можно сказать, «новорождённым» большевиком с партийным стажем в несколько месяцев. Конечно, его прекрасно знали как социал-демократа (в РСДРП с 1895 года), как богостроителя, как публициста, культуролога, философа. С юности он был настоящим киноманом и писать о кино начал ещё до революции. Он был театральным и кинокритиком, драматургом, сценаристом, редактором и государственным деятелем. Практикующий художник у руля культуры – больше в советской стране такое не повторилось. Были ткачихи, химики, партийные работники… Его пьесы и сценарии не из ряда выдающихся, но сделаны были профессионально, занимательно и идеологически заточены на злобу дня. Его занимали социально-нравственные коллизии революционной действительности, кризис и вырождение буржуазного общества. Предпочтительным жанром была мелодрама. Любимым киноколлективом – «Межрабпомфильм».

Луначарский имел свою позитивную модель развития советского кинематографа: опирающегося на поддержку массового зрителя среднего эстетического уровня, искусства реалистического, занимательного, эмоционального, воспитывающего через развлечение. Своим образным, динамичным пером он набрасывал её очертания: не впадать в «скучную агитацию», ибо она становится «контрагитацией», не дозволять себе «парить на аэроплане идеологии и художественности» поверх зрительских интересов, не садиться в «дырявую лодку» незанимательного, пусть и вполне политически грамотного репертуара – «всё-таки потонет». С этим не поспоришь и сегодня. А вот в чём был серьёзный и оказавшийся долгоиграющим просчёт культурной политики наркома просвещения, так это в её жёстком централизме. Выезжая ненадолго по стране, Луначарский собирал для столицы всё лучшее. Десятки талантливых людей по его личному приглашению перебирались в Москву. Для каждого из них это был момент судьбоносный: возможно, останься Абрам Роом в Саратове, он остался бы и в театре, а киноискусство не досчиталось бы такой творческой величины. Но в целом для российской культуры это было губительно. Да разве он один!

По случаю создания «Узбеккино» в 1926 году Луначарский поддержал идею концентрации и централизации кинематографии: «При создании обособленных киноорганизаций кинодело будет лишено достаточно мощной материальной базы и не сможет сгруппировать достаточного количества необходимых киноработников, число которых весьма ограничено». Подобная позиция руководителя культуры большой многонациональной страны по существу подписывала приговор самостоятельному кинематографу в автономных республиках. Рабоче-крестьянская инспекция по материалам проверки 1929 года декларировала: «Путь к развитию кино лежит в объединении в одном союзном кинопредприятии, которое на здоровых началах объединило бы всё кинопроизводство в СССР». «Чувашкино», «Таткино», «Немкино» свернули производство и прекратили существование.

Нетерпение – настоящая болезнь всякой революции помешала национальным кинематографиям подняться – на почве национальных культур, из опыта старших искусств, в опережающем движении хроники, документального кино, на материале национальной жизни.

Вторым, уже советским, браком, Луначарский был женат на актрисе театра «Комедия (б. Корш)», позднее Малого, звезде, скажем так, дореволюционного образца (красавица с гардеробом) и среднего дарования Наталье Розенель. Стала она и звездой фильмов по его сценариям и ряда других, в основном снятых на «Межрабпомфильме». Эмигрантская пресса издевательским писала о «министерше-вендетте»: «Жена советского министра народного просвещения и изящных искусств Луначарского продолжает подвязаться в московских студиях в качестве вендетты, поражать воображение комсомолок своими умопомрачительными туалетами».