Киномелодрама. Фильм ужасов

Пожалуй, самая решающая роль в пропаганде банальностей и расхожих стереотипов принадлежит буржуазному кинематографу. Он улавливает настроения и потребности клиентуры и фабрикует из них эмоции и идеи, отливает нарядные болванки модных банальностей. В этом аспекте весьма интересен казус американского фильма «История любви», сделавшего сногсшибательную карьеру в начале 70-х годов XX века.

Сначала критика дружно выступала против фильма, считая его рядовым кичем, обычной спекулятивной поделкой, очередным галантерейно-косметическим изделием массовой культуры. Говорили даже, что автор этой истории запустил в компьютер самые ходовые элементы и получил машинное изделие — сценарий, а затем и повесть «История любви». Однако феномен почти небывалого успеха тоненькой книжечки профессора Иельского университета Эрика Сигала, а затем и экранизация его повести режиссером Артуром Хиллером заставили призадуматься иронически настроенных критиков. Надо было найти причину успеха, объяснить его. Корни популярности нельзя было обнаружить, обращаясь к эстетической ценности данного произведения, к привычным меркам искусства. Никто, по сути, не спорил с тем, что «История любви» наибанальнейшая мелодрама, выполненная на весьма и весьма среднем уровне. Что же тогда привлекло, привело в восторг, заставило пролить потоки слез миллионы людей?

Ответ на это не может быть однозначным, ибо успех «истории» обеспечивали проверенные механизмы массовой культуры, обстоятельства общественной жизни буржуазного общества именно в этот период истории.

В кафе библиотеки Гарвардского университета встречаются двое. Он — потомок тех, кто «создавал» Америку, сын богатого бостонского банкира, Оливер Баррет Четвертый. Она — Дженифер Кавиллери, дочь далеко не преуспевающего кондитера-итальянца. Крупные планы героев, как визитные карточки, дают первые характеристики персонажей. Он блондин, с чертами лица, указывающими на его северное происхождение. Она типичная южанка, смуглая, импульсивная, удивительно здоровая, полная сил, энергии.

Сцена первого знакомства предваряется небольшой музыкальной увертюрой. Тема вступления станет музыкальным лейтмотивом любовной истории. Автором музыки фильма является тот же Франсис Лей, излюбленный композитор Лелюша, создатель знаменитых мелодий фильма «Мужчина и женщина».

Обычный флирт очень скоро превращается в любовь. Нарастание чувств раскрывается не тонкостями психологической игры, не сложностью внутренних состояний, а, так сказать, вещно, с помощью пластики мизансцен. Проход по улице, сцена на пустом стадионе, сцена игры в хоккей (он играет, она среди зрителей), опять проход, но уже по вечерней улице.

Меняются декорации, костюмы, освещение. Слышны ничего не значащие слова, она поддразнивает его, он грубит ей: «Заткнись!» В фильме часто будет звучать сквернословие, в нем будут соревноваться он и она. Автор — профессор университета — демонстрирует этим знание реалий студенческой жизни. Правда, к этому и будет сведен реализм мелодраматической ленты, так похожей на сказку. Словесная распущенность служит здесь еще одной цели — доказательству того, что под личиной грубости, цинизма, столь модных в определенных (особенно интеллигентских) кругах молодежи, скрывается нежность, ранимая чувствительность, тяга к красивой любви.

В случае «Мужчины и женщины» мы уже говорили о том, как в подобного типа произведениях важны профессия, род занятий. К социальной принадлежности своих героев мелодрама всегда неравнодушна. Использует она ее как опознавательный знак, облегчающий восприятие экранной истории. Деление на бедных и богатых для мелодрамы важно, ибо из этого она высекает свои бесконечные истории о Золушке, на этом строит драматические конфликты и ситуации. И с этой точки зрения «История любви» весьма показательное сочинение. С одной стороны, знатный, богатый, истинный американец Баррет-старший, с другой — безвестный итальянец-эмигрант, еле сводящий концы с концами лавочник. Это одна пара. Другая — их дети. Оливер Баррет Четвертый изучает юриспруденцию, приобретает основательную, вполне респектабельную профессию, достойную отпрыска преуспевающего папы. Дженифер Кавиллери готовится стать музыкантшей, то есть обрекает себя на материально непрочное будущее, сомнительное положение в обществе. Для фильма эти социальные контрасты оказываются весьма выгодными не только для построения интриги, но и для чисто кинематографического звуко-пластического эффекта. Появляется возможность показать великолепное поместье финансиста, богатые интерьеры его дома-дворца. Противопоставить им бедное, но весьма уютное жилище старика кондитера, безутешного вдовца, обожающего свою дочь.

Первый сигнал бедствия звучит уже в самом начале фильма в разговоре отца с сыном. Отца встревожила хоккейная увлеченность сына, испугала импульсивность, темперамент молодого Баррета, столь опасные качества для будущей карьеры. Он произносит нравоучительные сентенции, сын нетерпеливо слушает, ведь его ждет Дженни.