Киоск нежности

Вы для меня не кокотка… Не протестуйте! Не лгу я.
Я – от души!. В ваших взорах – робость пугливых инфант.
Ах, да поймите ж! не важно то, что я видел нагую
Вас в свете рампы, – Как рыцарь, туфли целую я бант.

В вашем разгуле – молитва… Ваши улыбки протяжны…

Так же, наверно, протяжно-ладанны ваши мечты.
Ваши уста, по другому, чем у подруг ваших влажны..!
Ваши уста – пред иконой в дымке курений цветы!

Скрыли вы душу под маской дерзко-циничной бравады

Но под корсетом из стали хрупкий таится фарфор.
Серна инфанта шантана, мне вашей позы не надо!
Я ведь – поэт, и шагаю через, для прочих забор,

Вот я в душ вашей… Боже, сколько в ней нежных литаний!.

Детских, не выросших, робких, не распустившихся снов…
Ах, ведь никто не поверит тихой часовне в шантане…
Тихому храму меж пьяных, шумом залитых, столов.

«Серна инфанта шантана, с вами всегда ваш палаццо,

Только войти в него трудно… только закрыт он для всех.
Ах, пропустите в палаццо в траурном фраке паяца
С белой сиренью в петлице – символом умерших нег!

Тело?! мне тела не надо… Вот вам мое – обладайте!

Нет!. Я хочу необычных, религиозных химер…
Вам я инфанта откроюсь… знайте, инфанта же знайте:
Церковь хочу я воздвигнуть вам в лупанаре гетер!.»

Панельная колыбельная

Виктору Пальмову

Эй, ты
Панельная!..

Тебе свирельные,

Тебе апрельные,
Цветы. –
И колыбельные
Мохнато-ельные
Мечты.

Тебе отравленной –

Греха весталке,
Грезофиалки
И грезосердце –

Открыта дверца

Моей души.

Спеши!..

Мы будем двое в нем

Моем израненном,
Изъубиганеном –
Моем больном…
Моем, отравленном
Твоим грехом…

Сдвоимся в сердце, как мир смешном.

Пусть станет сердце мое удвоенным!

Тебе одной –

Панельной жрице,
Открыт дворец
Мой –
Молись со мной
Ведь я – певец
Блудницы…

Сними с души

Муар греха.
В своей тиши
Встреть жениха.

А-а! тебе жутко

Снять рубаху
С рваного сердца?
Странны страхи
У проститутки…
Открыл – я – дверцу!.

Сколько раз в ночь

Ты рубашку срываешь
Пред всяким
Для брака..
Считаешь?!.

«– Тело – всем…

Душа – себе,
Запрятанная на донышко.»

– Святая!.

Много поэм
В твой храм
Тебе
Дам
Мадонушка!..

1919 Июль.

Родное далекое

И. Г. Ведерникову. Бог даст снова будем дома!..

Громче сердце стучи своей алостью
Не забыть ни Днепра мне, ни Камы!..
И в душе моей родины малости,
Точно чаша с святыми дарами.

На пригорке червонится звонница.

Крылья ласточек – небу заплатки…
Мн родное далекое помнится
Разгадал я уныний загадку:

Не забыть нам родного далекого,

На земле существуем пока мы.
Мн Днепра, как Россия широкого,
Вам прохладной, как девушка, Камы. –

Осенник

Николаю Асееву, чья лирика – ладанная заря.