Кипение

– Нет, задумка куда более оригинальна, узнаешь, когда все случится. Если будешь что-то докладывать Рейнхарду, можешь так и написать, что Элла Эдуардовна изменила условия договора, и мне просто не хватило бы денег, чтобы исполнить указания. Пришлось согласиться на этот план, потому что его придумала чертова блондинка, и осуществила бы сама со мной или без меня. Со мной шансов больше, – почему-то мне стало даже легче, высказавшись и сняв с себя камень вины. Наверное, мне не стоило вот так все рассказывать, ведь капитан мог просто схитрить и выведать у меня признание, но сейчас его слово против моего. Доказательств ни у кого из нас нет, если он не записывал разговор, то каждый из нас сможет оправдаться и обвинить другого в подозрении в предательстве.

– Кто бы мог подумать, какое влияние окажет одна баба, – усмехнулся Орлов, а меня снова передернуло от того, как он ее назвал. Мое лицо искривилось от неприязни и злости.

– Ты был в зале в тот день, – неожиданно вспомнил я момент казни рыжей фаворитки Леотхелаза и покосился на водителя. Тот положительно кивнул, но на лице промелькнуло непонимание, – ты видел и слышал ее. Думаю, эта девушка заслуживает того, чтобы ее не называли шлюхой и бабой, – я даже не пытался скрывать раздражения в голосе, и собеседник это понял. Мы остановились перед воротами дворца, часовой посветил фонариком в окно, кивнул и пропустил нас.

– Воу, воу, приятель, я не хотел задеть твои чувства, – усмехнулся Орлов, заезжая на территорию и направляясь к гаражу, – честно говоря, я считал, что тебе доверили ее только потому, что ты голубой, – усмехнулся Орлов, а я поперхнулся и уставился на него широко открытыми глазами. Подобных слухов про себя никогда не слышал, должно быть обходили стороной. Правильное решение, – мы приехали, включай режим непонимания.

Когда машина остановилась, и нам навстречу уже вышли двое гвардейцев, я понял, что они ожидали меня. Сглотнув ком в горле, натягиваю перчатки обратно на руки и выхожу из машины. Капитан Орлов не отстает, он передал ключи ответственному за транспорт, и поспешил ко дворцу, поравнявшись со мной.

– Сообщите Его Высочеству, что Алистер Измайловский доставлен, и я веду его к нему в кабинет, – распорядился капитан, гвардейцы кивнули и поспешили во дворец вперед нас. Я с самого начала предполагал такое развитие событий, но не думал, что Геннадий лично захочет побеседовать с человеком, замеченным в борделе в одно время с пропавшим принцем. Моя персона не должна его беспокоить, ведь я никто. По сценарию, допрос должен был устроить либо сам Капитан Орлов, либо же, в самом крайнем случае, Генерал Климов, и то, два этих человека слишком высокого звания для подобной работы.

Мы вошли во дворец через двери с заднего двора и оказались в гостиной, где принц Рэймонд приговорил семью Майерсов к исправительной колонии. Отсюда прошли в главный холл, поднялись в тронный зал и уже из него, преодолев приемную, оказались перед дверями кабинета Императора. За последнее время я бывал здесь слишком часто. Гвардейцы по обе стороны от двери положительно кивнули, Орлов постучал и не дожидаясь ответа, вошел в помещение, где нас уже ждали.

На месте Его Величества в широком кресле, как и в прошлый мой визит, сидел принц Геннадий. Перед ним на столе стояло две чашки, одна пустая, а во второй еще дымился свежий кофе. Я понял это по стоявшему в кабинете аромату, с трудом сдержался, чтобы не закрыть глаза, вдыхая его полной грудью вместо воздуха. По обе стороны стола, напротив друг друга сидели Граф Дёмов и Генерал Климов, а на диване, протирая сонные глаза и держа в руке чашку, развалился Леотхелаз. Все самые высокопоставленные лица во дворце в сборе в одном месте, кроме похищенного принца, разумеется, и они ждали меня. Сглотнув ком в горле, снимаю шляпу и опускаюсь на одно колено, и очень боюсь провалить этот экзамен.

Глава 19. Леотхелаз

Гвардейцы разбудили меня в пять утра, именно столько показывали электронные часы на столике в центре комнаты. Искренне извиняясь, они передали приказ Геннадия, мне следовало немедленно явиться в кабинет отца. Пытаясь вспомнить, что еще я натворил, что требовало бы такой срочности, отсылаю охрану прочь и начинаю одеваться. Шляться по коридорам дворца в трусах непозволительно даже мне. Подавляя один зевок за другим, я застегнул рубашку, поправил брюки и направился в нужную сторону. Встретив по пути гвардейцев, попросил принести в кабинет кофейник. Мужчины почтительно поклонились и принялись передавать по рации приказ.

Не могу сказать, что во дворце стояла тишина и спокойствие, это далеко не так. Внизу постоянно раздавались поспешные шаги, бегали слуги и солдаты. Не припомнив, за что меня подняли в такую рань и велели явиться в кабинет Императора, решаю лишний раз не паниковать. Ведь, будь я в чем-то виноват, гвардейцы силой вытащили бы из кровати и привели куда надо, а не раскланивались, извинялись и заказывали мне кофе. Постучав в дверь, слышу грозный голос брата: