Кира в стране дирижаблей

Эрик проснулся в резкой черноте, его тело заметалось, задергалось в конвульсиях, пытаясь сопротивляться, но жесткие руки держали крепко. Эрик вырывался из мягкой, обволакивающей, удушающей темноты, зубами он прогрызал себе путь к кислороду, пока ни разорвал ткань. Но пух набился в глотку и в ноздри. Как вата, перья заполнили собой весь рот, намокая от судорожно текущих слюней. Пух щекотал и колол горло.

Тень слышал хриплые, сдавленные крики.

Эрик так и не вырвался из темноты до самой смерти. Последние секунды своей жизни он пытался просмотреть сквозь черную пелену, но не сумел – не узнал, что его убило. Он пытался кричать, но пух поглощал все звуки. Он был в вакууме, он был один.

Теперь тень смотрел просто на тело. Не человеческое, а просто тело, закрытое сверху почти прогрызенной подушкой. Сразу стало пустынно. Тени хотелось уйти, оставив все как есть, только бы не поднимать подушку с оплывшего лица, но он не мог не закончить начатое. Нужно избавиться от улик.

Тень приподнял выпотрошенную ткань, из которой валился пух и перья. Под подушкой было остывающее лицо, измазанное соплями, слезами и слюнями. Они быстро высыхали, оставляя неровные ручейки разводов на щеках и подбородке.

Пух разлетался по палате. Его нужно собрать. Спокойными руками тень поднимал одно перышко за другим, складывая из в разодранную подушку, которую держал на подобие мешка. Затем нужно было собрать тот пух, который прилип к мертвому лицу. Он касался пальцами безжизненной кожи, дергая по одному перышку. Кропотливая и долгая работа. То, что нужно, чтобы успокоиться. Разобравшись и с этим, он начал доставать перья изо рта, всовывая кисть в немую глотку. Рука с каждым разом погружалась все глубже. Отстраненно и монотонно тень извлекал бесформенные комки слипшихся и полупережеванных перьев.

Глухая ночь не заметила, что стало на два трупа больше.

Случайные прохожие видели, как от мрачного здания больницы отъезжает красный кабриолет, но никто не обратил на это внимания.

18