Кира в стране дирижаблей

Понимание журналистики Дракулой-старшим было предельно простым и объяснялась двумя тезисами:

– Я пошел в ту профессию, суть которой сводится к превращению информации в деньги Формула «информация = деньги» – это наша алхимия. И все что нужно об этом знать: информация в деньги не превращается. Точнее превращается плохо. Владение информацией – это привилегия, но платить за нее люди не готовы. Но тем не менее, в итоге я стал министром информации, и стою сейчас перед вами. Почему же так? Вот вам ответ: я не работаю по профессии, и вам не советую.

Уже второй лектор отговаривал студентов становится журналистами.

– Однако! Второе, что нужно знать о журналистике: что военно-воздушные силы – ВВС и издание «ВВС», имея одну аббревиатуру на двоих, также и являются, по сути, одним и тем же – грозным оружием, способным уничтожать целые страны и народы. Думаю, в такой формулировке вы легко запомните идею профессии.

После пары они всей группой пошли в самое сердце «универа», то есть в бар через дорогу. Кира хотела еще попасть на лекцию Однабокова, однако преподаватель, утопленный шумом послелетних студентов, отменил пару. По словам Влада, у которого Однабоков все же провел занятие, на паре, посвященной русссскому сентиментализму, некто высказался достаточно эпатажно, но в целом семантически верно, выкрикнув на всю аудиторию свое мнение о том, что «Эраст – педераст», после чего бедный лектор и распустил студентов восвояси.

Тем не менее, Кира примерно знала, о чем бы Однабоков повел свою лекцию. В последние дни лета они много общались по вечерам. И в голове у девушки ясно рисовалась картина возможной лекции.

«Все эти ваши «медиа»… – сказал бы Однобоков. Правда неясно было откуда он взял это странное слово «медиа», ведь время, о котором ведется повествование могло едва ли похвастаться наличием стиральных машин, не говоря уже о машинах вычислительных, однако, как известно, большие умы зачастую опережают время. А может Однабоков просто выдумал это слово сам? кто его знает… – Все эти ваши «медиа», ленты, рейтинги, СМИ… – говорил тем временем писатель. – Вы просто находитесь в бесконечном потоке. Представьте, что происходит в голове у корреспондента, который непрерывно пишет новости: рождение белого мишки в зоопарке, чередуется с выпавшим из окна ребенком. Взятки, происшествия, пожары, железные дороги, упавшие самолеты, градозащита, активизм, урбанизм, империализм… – новостями интересуются те, кому нечем больше интересоваться. И главное, вы, журналисты, посмотрите на своих старших коллег: одутловатые лица, сутулые плечи и пивной живот. Такими вы ходите быть после тридцати? Нет, друзья мои, если журналистика для чего-то и была придумала, то точно не для того, чтобы делать людей счастливыми. Все это секундные новости, события, происшествия – все это пройдет. Завтра от этих «инцидентов» и «происшествий» не останется ни-че-го. Есть лишь бесконечный медиапоток, который сметает все на своем пути. И сметет и вас. Ему невозможно сопротивляться. Вы сойдете с ума от темпа жизни. Из каждого угла и прибора на вас орут и перекрикивают друг друга новости: «Отметим, что…», «Ранее СМИ писали…», «По сообщению губернатора…» «Городские активисты заявили…» – все это бессмысленно! Эти клише! Эти стандартные формулировки! Это все происходит от скудословия. Бегите, пока не поздно. Слова, слова, слова… люди говорят, потому что не привыкли к тишине. Это гонка информационного вооружения ведет нас к нервному срыву. Мы не внутри одного текста, мы уже между несколькими. В вашей голове образуется коллаж событий! Эклектика новостей! Буйство безумия! Каша происходящего! Вы уже не в состоянии мыслить связными предложениями и образами! Из каждого угла на вас кричат заголовки: «Сенсация! Сенсация! Сенсация!» Сбор, обработка и распространение информации – это конвейер! Фабрика! В результате вы живете неполноценной жизнью, урывками! Клиповое мышление лишает вас возможности прочитать мало-мальски длинную книгу! Вы хотите картинок! Люди делятся на три типа: инфлюенсиров, иначе говоря создателей потока, тех кто обслуживает этот поток – журналистов, и тех, кто его потребляет. Пока что вы просто обслуга. И вы сами зачем-то сделали этот выбор. Вы могли создавать что-то вечное. Но вместо того, чтобы снимать кино и писать книги, вы берете интервью у тех, кто снимает кино и пишет книги. Зачем? Хорошо хоть вы не третья категория – потребители, пустышки, бессмысленно прожигающие время. И все же мой вам совет: подумайте о вечном, что останется, когда не будет вас, друзья мои? Бегите, пока не поздно, бегите, пока жизнь не превратилась в один сплошной пресс-релиз!»

Стена, у которой Влад дожидался Киру после бара, находилась в холле первого этажа института и пестрила фотокарточками. Стена походила на дерево студенческих воспоминаний. Тут были и официальные снимки, и детские фото, а также карточки с подписями и без.

– Что это? – спросила Кира любопытно.

Брат лениво оглянулся, будто увидел на коллажистую стену впервые.