После этого были дни интенсивных переговоров по многим тонкостям соглашения, по многим из которых северные вьетнамцы пошли на уступки, потому что на тот момент мы выиграли наземную войну в том смысле, что у северных вьетнамцев не было никакой перспективы победить сайгонское правительство теми силами, имевшимися у них в стране. Мы осознавали, что поддержание соглашения будет сложным делом, потому что Южный Вьетнам имел действительно длинные границы и контролировать проникновение всегда будет сложно. По сути, мы были убеждены в том, что соглашение позволит южным вьетнамцам, политическое выживание которых мы гарантировали, также поддерживать свое положение в плане безопасности в будущем.
Также, как сказал Уинстон, северные вьетнамцы знали, что им придется иметь дело с Никсоном еще четыре года, и он демонстрировал в каждый ключевой момент, что не допустит поражения.
Они очень хотели урегулировать вопрос с войной до переизбрания Никсона, так как думали, что после выборов ситуация предыдущих четырех лет могла бы повториться. С другой стороны, мы были под давлением в плане заключения соглашения, потому что знали, что конгресс, в котором будет представлено демократическое большинство, несмотря на вероятность переизбрания Никсона, вмешается и что доминирующей темой конгресса явится намерение перерезать ассигнования на Вьетнам.
Выдвинутые нами предложения, которые составили суть окончательного урегулирования, подверглись насмешке со стороны СМИ как недостижимые и как демонстрация зацикленности Никсона на войне. На самом же деле мы получили условия лучше, чем считалось возможным, в результате переговорного процесса, который я описал. Различия между тем, что мы выдвинули в мае 1971 года, и тем, что мы достигли, носили в основном технический характер.
Ханой уступил в ключевом вопросе, суть которого состояла в том, что сайгонское правительство может остаться у власти и что сайгонское правительство не должно быть изменено в результате переговоров. И какие бы то ни было изменения будут иметь место только как результат волеизъявления вьетнамского народа. Но существующее правительство будет оставаться у власти и являться основным участником выполнения соглашения. Это была ключевая уступка.
Осенью 1972 года мы впервые получили аналитическое преимущество. До этого Ханой правильно оценил, что недостаток выносливости американского народа вынудит нас выйти из войны. Таким образом, в течение четырех лет они действительно вели переговоры только для того, чтобы затягивать войну до тех пор, пока они могли придать ей последний толчок своим наступлением.
Потом Америка продемонстрировала больше решимости, чем они ожидали. Они вдруг запаниковали в связи с тем, что произойдет, если Никсон будет переизбран. Итак, начиная примерно с первых чисел сентября они очень хотели договориться относительно графика окончания войны, когда до этого их прессинг был с точностью до наоборот. У нас было преимущество в том смысле, что они были в ужасе от перспективы переизбрания Никсона. Но мы знали, что, даже если его переизберут, он потеряет конгресс, как это случится, согласно всем опросам, и конгресс заставит законодательным путем и голосованием вывести нас из войны, независимо от того, что там происходило. Так, мы и они сошлись в попытке покончить с этим до выборов. Но преимущество Никсона на выборах было настолько велико в это время, что это было совершенно не нужно по внутренним соображениям.
Да, потому, что критика заключалась в том, что Никсон согласился бы на все, что угодно, лишь быть переизбранным.