Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

В 70‑е годы маоцзэдуновцы снова занялись «урегулированием». Отсюда и зазвучавшие в пропаганде настойчивые призывы к неуклонному проведению «правильной пролетарской политики председателя Мао» по отношению к интеллигенции. Однако нетрудно было догадаться, что это — тактический приём, основные цели Мао Цзэдуна оставались неизменными. Прежними оставались и исповедуемые маоцзэдуновцами «идеи» в области литературно-художественной теории и практики. А упор на продолжение «перевоспитания» (с сохранением многих старых форм и методов) говорил о том, что группа Мао Цзэдуна по-прежнему не верила интеллигенции и не считала выполненной задачу полного подчинения её своей воле. Это свидетельствовало ещё и о том, что китайская интеллигенция, действительно, не была сломлена и при малейшей возможности найдёт в себе силы стремиться вернуть своему народу лучшие достижения культуры прошлого и настоящего, отнятые у него маоцзэдуновцами. И хотя трудно исчислить колоссальный ущерб, нанесённый за вторую половину ⅩⅩ века китайской культуре, неопровержимой остаётся ленинская мысль:

«Каковы бы ни были разрушения культуры — её вычеркнуть из исторической жизни нельзя, её будет трудно возобновить, но никогда никакое разрушение не доведёт до того, чтобы эта культура исчезла совершенно. В той или иной своей части, в тех или иных материальных остатках эта культура неустранима, трудности лишь будут в её возобновлении»[1127].

Сложный процесс восстановления культуры совпал с принятым новым руководством Китая на Ⅲ пленуме ЦК КПК 11‑го созыва в декабре 1978 г. планом «четырёх модернизаций». Без активного участия интеллигенции этот план был бы не осуществим.

Отмечая 30‑летие КНР, Компартия Китая решительно осудила курс Мао Цзэдуна, вылившийся в «культурную революцию». В утверждённом на Ⅳ пленуме ЦК КПК в сентябре 1979 г. юбилейном докладе заместителя Председателя ЦК КПК, председателя Постоянного комитета ВСНП Е Цзяньина «культурная революция» была охарактеризована как «потрясающее, чудовищное бедствие». Её организаторы пытались установить «диктатуру насквозь прогнившего и самого мрачного фашизма с примесью феодализма». Новое руководство страны «чётко отмежевалось от этого печального прошлого»[1128].

Возглавив руководство страной, Дэн Сяопин, лично переживший репрессии периода «культурной революции», достаточно решительно взял курс на то, чтобы её тени ушли в прошлое. Осенью 1980 — зимой 1981 гг. состоялся процесс над маоцзэдуновцами, которые были ближайшими сподвижниками «великого кормчего».

«По сути дела, это был политический процесс над „культурной революцией“. Среди 10 обвиняемых было 9 в прошлом членов политбюро ЦК КПК»[1129].

Двое из них — Цзян Цин и Чжан Чуньцяо — были приговорены к смертной казни, заменённой позднее пожизненным заключением. Суровые приговоры получили и остальные подсудимые.

Новые руководящие идеологические установки были сформулированы в июне 1981 г. на 6‑м пленуме ЦК КПК 11‑го созыва, который принял основополагающий документ «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР». В решении давалась реалистическая, но не такая резкая, как в докладе Е Цзяньина, оценка «культурной революции». Главная ответственность за «культурную революцию», безусловно, возлагалась на Мао Цзэдуна. Но это интерпретировалось как великая ошибка великого вождя, который был «великим марксистом, великим пролетарским революционером, стратегом и теоретиком»[1130].