Китайская классическая поэзия

Горы и воды
давно меня призывали.
Но почему же
я долго так колебался?

В этом виною

друзья мои и родные:
Жалко мне было
сказать о разлуке с ними...

Ясное утро

сошлось с необычным чувством.
Взял я мой посох, —
и к западной хижине снова.

Глушью безлюдной

прошел, никого не увидев,
Только все время
пустые встречая жилища...

Ветхую кровлю

уже я настлал травою.
Новое поле
опять пора обработать.

Ветер ущелий

приносит с востока свежесть.
Чарка весенняя
снимет усталость и голод:

(Слабенькой девочке

рад хоть не так, как сыну,
Все же утешит, —
совсем без детей ведь хуже)...

Ах, неспокойны

дела в суетливом мире.
Годы и луны
меня от них отдаляют.

Пашни и прялки

мне хватит для нужд насущных.
Большего в жизни,
по мне, ничего не надо:

Время промчится,

и через одно столетье
Тело и имя —
в тени сокроются оба!

В ОТВЕТ НА СТИХИ ЧАЙСАНСКОГО ЛЮ

И бедно живу,
и мало с миром общаюсь.
Не помню порой,
сменилось ли время года.

Пустынный мой двор

покрыт опавшей листвою.
Я, с грустью вглянув,
узнал, что осень настала.

Подсолнечник вновь

расцвел у северных окон.
Колосья уже
созрели на южном поле.

Мне как же теперь

не радоваться на это:
Уверен ли я,
что будущий год наступит?

Жену я зову,

детей мы берем с собою
И в добрый к нам день
гулять далеко уходим.

ОТВЕЧАЮ ЦАНЬЦЗЮНЮ ПАНУ

Когда Пан служил цаньцзюнем[67] у Вэйского цзюня[68] и был послан из Цзянлина в столицу, он, проезжая через Сюнъян, подарил мне стихи.