Китайская классическая поэзия

I

За дверью из грубо

сколоченных досок
И цинь у меня,
и для чтения книги.

Стихи я пою,

я играю на цине,
Что главною стало
моею утехой.

А разве лишен

я других наслаждений?
Еще моя радость
и в уединенье:

Я утром с зарей

огород поливаю,[69]
А к ночи ложусь
под соломенной кровлей.

II

Что мнится иному

сокровищем дивным,
Порою для нас
вовсе не драгоценность.

И если мы с кем-то

не равных стремлений,
Способны ли с ним
быть мы родственно близки?

Я в жизни искал

задушевного друга
И вправду же встретил
того, кто мне дорог.

И сердце приветно

сливается с сердцем.
Уже и домами
соседствуем тоже.

III

Теперь я скажу

о тебе, кто мне дорог,
Кто любит добро
и усердия полон.

Вино у меня

превосходное было,
Но только с тобою
в нем радость вкушал я.

За ним говорились

приятные речи,
За ним сочинялись
и новые строки.

Бывало, лишь день

я тебя не увижу, —
Как мог в этот день
о тебе я не думать!

Хоть истинный друг

никогда не наскучит,
А все ж наступило
нам время расстаться.

Тебя проводив

от ворот на дорогу,
Я чарку пригубил
без всякой охоты.

О, нас разлучившая

служба в Цзянлине!
О, скрытые далью
на западе тучи!

И вот человек

уезжает далёко...
Разумную речь
от кого я услышу?

V

В тот раз, когда я

распростился с тобою,
Весенние иволги
только запели.

Сегодня, когда

мы встречаемся снова,
Снег мокрыми хлопьями
падает с неба.

Всесильный дафань

дал тебе повеленье[70]
На должность сановную
ехать в столицу.

Ты разве забыл

тишины безмятежность?
Да нет, это служба
не знает покоя!

VI

Печально, печально

холодное утро.
Шумит и шумит
нескончаемый ветер...

Вперед понеслась

государева лодка,
И где-то качает
ее над пучиной.

Да будет удача

в делах твоих, странник
В начале пути
о конце позаботься.

Воспользуйся всеми

удобными днями
И побереги
себя в дальней дороге.

ВОЗВРАТИЛСЯ К САДАМ И ПОЛЯМ [71]

* * *