Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Наиболее детальная теория того, как абсолютному монарху сохранять власть, поддерживая правильное позиционирование себя, изложена в трактате, известном как «Хань Фэй-цзы». Его автор, Хань Фэй (ок. 280–233 гг. до н. э.), принадлежал к аристократической семье, которая правила в государстве Хань, расположенном на территории современных провинций Шаньси и Хэнань. Непродолжительное время он учился у философа-конфуцианца Сюнь-цзы, причем его товарищем по учебе был Ли Сы — человек, которому в будущем предстояло стать премьер-министром Цинь и главным вдохновителем завоевательной политики этого государства, объединившей Китай. Именно этот деятель позже погубил Хань Фэя: когда тот находился при дворе Цинь в качестве посланника, бывший соученик, увидев в нем соперника, оклеветал мыслителя перед монархом. В ужасе от предстоящей жестокой казни Хань Фэй решил принять яд — как и Сократ, которому аналогичный выбор тоже позволил уйти с достоинством. Поскольку Хань Фэй сильно заикался, ему было трудно представлять свои идеи двору, пользуясь красноречием, которое отличало странствующих ораторов того времени. Поэтому всю свою энергию он вкладывал в писательский труд. Принято считать, что он собственноручно написал почти все из пятидесяти пяти глав дошедшего до нас трактата, названного его именем. Во многом именно Хань Фэй сделался создателем идеологии, послужившей фундаментом первой китайской империи.

Хань Фэй решительно отвергает идею о том, что правительство должно полагаться на моральные качества носителей власти; и уж тем более ему чужда мысль о подражании древним образцам. У прошлого и настоящего, говорит он, «разные порядки». Хороший правитель не ждет от своих людей высокоморального поведения и почтительного отношения к себе: он создает такое положение, при котором вести себя неправильно просто невозможно («Хань Фэй-цзы», 50)[46]. Не исключено, что в один прекрасный день вам повезет — и кролик сломает шею о пенек на поле рядом с вашим домом, обеспечив вас обедом; но если после этого бросить плуг и сидеть, уставившись на пеньки и дожидаясь нового кролика, то это будет пустой тратой времени («Хань Фэй-цзы», 49). Хань Фэй-цзы обосновывает мысль о том, что лишь немногие из числа правителей способны выступать нравственными образцами для подданных. Большинство же людей подчиняются владыке отнюдь не из-за того, что он нравственно безупречен. (Посмотрите на Конфуция, насмешливо рассуждает автор: при всем своем нравственном совершенстве он обзавелся лишь жалкой горсткой последователей!) Высокое положение владыки, а не его личные качества — вот что вынуждает подданных к покорности. Следовательно, добиваясь эффективного правления, необходимо признать, что «неизменных стандартов приемлемого» не существует. В каждом случае монарх должен учитывать все особенности конкретной ситуации и действовать в соответствии с ними.

Правителю, желающему твердо держать в своих руках вожжи власти, следует разработать систему наград и наказаний. Хань Фэй называет их «двумя рычагами правления» и не рекомендует ограничиваться полумерами. Никаких одобрительных похлопываний по плечу и никаких мягких нотаций:

Награды должны быть обильны и верны, чтобы народ считал их для себя выгодными; наказания — серьезны и обязательны, чтобы народ боялся их; нет лучше закона, чем единый закон и притом твердый, чтобы народ знал его. Поэтому государь, назначая награды, не меняет их; наказывая, не милует. Похвала помогает его наградам, порицание следует соответственно его наказаниям; поэтому талантливые и неспособные — все отдадут полностью свои силы («Хань Фэй-цзы», 49).