Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

В начале 2000-х гг., когда высшее руководство Китайской Народной Республики осознало, насколько изменилось общество за десятилетия экономических реформ Дэн Сяопина, развернутых в 1970-е (это называлось «политикой реформирования и открытости»), в политической риторике материкового Китая все чаще стал упоминаться идеал «(социалистического) гармоничного общества». Выступая на пленуме ЦК КПК в 2004 г., генеральный секретарь Ху Цзиньтао (р. 1942) интерпретировал его в качестве официального ориентира, направляющего дальнейшее социально-экономическое развитие КНР. Классический термин «гармония» (хэ), запечатленный в партийных документах, маркировал целый ряд устремлений: за ним стояло желание государства побороть коррупцию и засилье эгоистических интересов, победить неравенство, приобщить все слои общества к новообретенному богатству нации, обеспечить устойчивое развитие, гарантировать заботу об окружающей среде («гармоничное сосуществование человека и природы»). Китайские правители как в настоящем, так и в прошлом весьма избирательно задействовали термины и понятия, введенные древними философами. Распространенной практикой было цитирование в политических целях фрагментов литературного наследия прошлого. Классические высказывания превращались в государственные лозунги без учета того исторического контекста, в каком они появлялись на свет. Старые цитаты перетолковывались на злобу дня. Ведь если об «истинном значении» конфуцианского канона рассуждали бесчисленные поколения комментаторов, то почему бы, собственно, не продолжать в том же духе?

На протяжении веков «гармония» оставалась центральным понятием китайской политической философии, доминируя над другими концептами. В ее преобладании трудно усомниться: конфуцианцы хотят, чтобы люди жили в гармонии друг с другом, легисты желают, чтобы подданные безоговорочно внимали воле государя, даосы стремятся жить в гармонии с природой. Кроме того, во всех философских доктринах воспроизводился один и тот же мотив: власть имущие должны держаться середины (чжун) — то есть культивировать в себе личность, способную выносить взвешенные суждения и контролировать свои эмоции. Идеал гармонии воспроизводится в целом ряде родственных понятий, таких как: единение, сотрудничество, согласие, сосуществование, солидарность, порядок и законность. Как мы увидим в главе 9, место для гармонии нашлось даже в кулинарной лексике Древнего Китая.

В ходе китайской истории складывались разные представления о том, каким должно быть гармоничное общество. Версии разнились: от идеи эгалитарных сообществ, разделяемой моистами в древности, повстанцами-тайпинами в XIX в. или революционерами-коммунистами в XX в., до картин строго иерархического мира, в котором каждый знает свое место и безропотно служит вышестоящим. Архетипы гармоничного мироустройства нередко проецировались в прошлое, в мифический золотой век, наследием которого нынешнее человечество якобы пренебрегает. Иначе говоря, преобразования в настоящем предлагалось рассматривать как возвращение к изначальному гармоничному порядку, завещанному мудрецами древности, а революция становилась восстановлением того, что некогда уже было. Кан Ювэй (1858–1927), реформатор конца XIX в., которого его ученик Лян Цичао (1873–1929) именовал Мартином Лютером конфуцианской религии, называл свой проект эгалитарного общества «великим единением» или «великим сообществом» (да тун). Название была заимствовано из «Ли цзи», где его высказывает сам Конфуций: