Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Утопический мир Мэн-цзы с его колодезными полями — один из самых древних примеров социальной инженерии, основанной на убежденности в том, что на психологию и поведение людей влияют природный ландшафт и пространственная организация жизненной и рабочей среды. В этой картине подспудно предполагается, что правильная нарезка крестьянских наделов будет способствовать становлению общественного порядка и единения умов. «При выходе из округи или при вступлении в нее всем относиться друг к другу по-дружески, помогать друг другу в наблюдении за посевами и в охране их, — пишет Мэн-цзы. — При болезнях поддерживать друг друга, тогда в ста семействах, составляющих весь наш народ, установится родственная любовь» («Мэн-цзы», 5.3). Правителю в такой ситуации полезно проводить регулярные переписи населения, повышающие эффективность налогообложения и администрирования. Скажем, государство Цинь, опираясь на совет правителя области Шан, разделило свою землю на прямоугольные участки, обособив их друг от друга сетью тропинок. Имелись, впрочем, и другие мотивы, которые заставляли правителей отправлять людей одного класса или профессии на жительство в определенные районы или округа, — среди них были надзор и контроль, поощрение профессиональной специализации или навыков, поддержание безопасности государства.

Коммунальная жизнь, основанная на труде сообща, оставалась востребованной социальной моделью на протяжении всей китайской истории. В недавнем прошлом наиболее известным экспериментом на этом поприще стала коллективизация сельского хозяйства, осуществленная китайскими коммунистами в 1950-е гг. (и свернутая в 1978-м). В те времена за подобными мерами стояло желание государства оптимизировать аграрное производство и обеспечить экономическую самодостаточность страны; ради этих целей отдельные земельные владения объединяли в один массив, а их бывших владельцев записывали в бригады и коммуны. Такие кооперативы регулировали не только жизнеобеспечение народа, но и многие другие стороны частной и общественной жизни, например функционирование школ, больниц и прочих социальных учреждений. Во главу угла ставились благо коллектива и перераспределение богатства на более равных основах.

Если бы Сюнь-цзы мог путешествовать во времени, то он, несомненно, не поддержал бы столь радикального эгалитаризма. Именно этот мыслитель наиболее четко сформулировал мысль о том, что бесклассовое общество, будь оно построено, подорвет порядок и процветание. По его мнению, если бы все социальные классы считались равными, а у людей был бы одинаковый статус, то никто не захотел бы никому служить («Сюнь-цзы», 9.3).

Люди не могут не [жить] сообща. Если же они живут сообща и среди них нет разделения [обязанностей], это приводит к раздорам; раздоры же вызывают беспорядок; беспорядок ведет к нищете. Отсюда можно видеть, что отсутствие разделения [обязанностей] — это великое бедствие для людей! Когда же [обязанности] разделены — это [источник] великой пользы для Поднебесной! («Сюнь-цзы», 10.4).

Идеальным для Сюнь-цзы выступает «царское государство»: оно строится на принципах жесткой иерархии и управляется высокообразованной элитой, которая берет за образец ритуалы и деяния правителей и мудрецов прошлого. Поскольку Сюнь-цзы сомневался в том, что люди по природе своей склонны заниматься чем-то еще, кроме удовлетворения эгоистических желаний, он настаивал на крепкой и мощной государственной машине. Лишь она одна способна обеспечить наличие устойчивых социально-политических структур, обращающих эгоистичных индивидуалистов в добросовестных и полезных членов коллектива. Следовательно, настоящее управление означает разрушение преград, стоящих на пути нравственного преображения людей. Так как ценности и стандарты правителей и мудрецов древности остаются абсолютными, универсальными и неизменными, а их великий путь открыт для каждого, остается только найти хороших учителей, которые возьмутся за дело с должной строгостью. Тем не менее приучение людей к тому, чтобы они безукоризненно выполняли предписанные им роли, — трудная и долгая задача: такой навык не дается от природы. Сюнь-цзы описывает его приобретение как постепенный процесс, в ходе которого человек «долго и усердно накапливает знания и добросовестно трудится». Даже породистая лошадь, по его словам, не может за один прыжок преодолеть большое расстояние («Сюнь-цзы», 1.6, 1.8).