Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина

Но иногда ритуалы не срабатывают. Китайские тексты часто напоминают о бедственных последствиях, обусловленных тем, что тот или иной ритуал не достиг своей цели. Подобное происходит, когда их исполняют неправильно или несвоевременно; когда в основу кладется неправильный или открытый для конкурирующих интерпретаций ритуальный текст; когда у общины не хватает ресурсов или знающих людей для проведения подобающего ритуала или, наоборот, когда находится слишком много самозваных специалистов, претендующих на то, что только они знают секрет правильного исполнения обряда. Иногда ритуалы не выполняют своего главного предназначения — например, засуха продолжается, несмотря на то что вы исполнили танец дождя, — но при этом тем не менее сохраняют вторичный эффект, сплачивая общину, где каждый внес свой вклад в церемониальное действо. Наконец, стоит иметь в виду, что всегда останутся и такие члены социума, кто просто механически выполняет предписанные ритуальные действия, не преисполняясь высоким чувством и не впитывая ценностей, ради взращивания которых, собственно, и вырабатывалась общественная конвенция.

«Ритуал» — перевод китайского слова ли, причем лишь один из множества. В других вариантах отражаются разнообразные грани присущего ему смысла — среди них «благопристойность», «вежливость», «правила», «традиции», «этикет», «обряды», «благоговение», «подобающее поведение». Изначально слово ли трактовалось более узко, отсылая к церемониальным действиям при дворе Чжоу — жертвоприношениям, траурным обрядам, принятию и вручению подарков, дипломатическим протоколам, приему гостей, свадебным церемониям, аудиенциям у начальства. Этимологически иероглиф ли восходит к изображению ритуального сосуда, в котором делается подношение духам (см. илл. 5.1). Реконструировать ритуальный мир эпохи Чжоу непросто: бронзовые сосуды и колокольчики с надписями — его единственные свидетели. Систематические описания ритуалов древних были составлены позже. Самый важный корпус текстов, посвященных ритуалам, так называемый «Триптих о благопристойности» («Сань ли, сложился в эпоху Хань. Трактат «Образцовые церемонии и правила благопристойности» («И ли»), в котором собран материал предположительно V–IV вв. до н. э., включает главы о ритуалах надевания шапки при совершеннолетии юношей, свадебных торжеств, пиршеств, состязаний по стрельбе из лука, ношения траурных одежд. «Книга ритуалов» («Ли цзи») была отредактирована около 100 г. до н. э., а возможно, и позже. Трактат «Чжоуские ритуалы» («Чжоу ли) представляет идеализированную картину древнего царства Чжоу и его государственных институтов с точки зрения эпохи Хань. Впечатляющий объем текстов, упорядочивающих и воссоздающих ритуальные обычаи, отражает их огромное значение для китайского общества до рождения Конфуция, в годы его жизни и после его кончины.

Илл. 5.1. Варианты китайского иероглифа «ли» — «ритуал»

Когда Конфуций рассуждает о ритуалах древних, он имеет в виду церемониальные обычаи, утвердившиеся в придворной жизни в период раннего Чжоу. Он высказывается относительно формы и цвета мантий и шапок, увлеченно описывает мельчайшие детали исполнения обрядов и церемоний, осуждает тех, кто участвует в ритуалах, не обладая соответствующим статусом. Со временем ритуалы стали восприниматься как инструмент поддержания социально-политической иерархии: в них видели поведенческие нормы, которые подлежат неукоснительному соблюдению. Как заметил один из министров царства Цзинь в VI в. до н. э., «если вести государственные дела в соответствии с ритуалом, народ будет спокоен» («Цзо чжуань», 12)[76]. Ко временам Конфуция значение слова ли также обрело более четкое этическое измерение, указывая не только на формальные правила, инструкции и запреты, но и на установления, регулирующие личные взаимоотношения. Соблюдение «благопристойности» — именно так зачастую переводят слово ли — требует ментальной нацеленности, внутреннего чувства уместности. Согласно Конфуцию, человеколюбие состоит в том, чтобы «сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала» («Лунь юй», 12.1). Высоконравственным человеком является тот, кто способен держать в узде собственное «я», контролировать свои симпатии и антипатии, вести себя «ритуально», то есть согласно своду норм, определяющих его место в обществе, в качестве отца, сына, брата, мужа, учителя, ученика, правителя, министра. Выход за пределы своего «я» в мир согласованных норм также означает готовность уступать другим («Лунь юй», 4.13).