Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии)

как сызнова

порыбачат они поутру.

x x x

На закате весна,

увядают цветы,

опадают цветы,

когда тихо уходит весна.

Нас покинет весна -

и такая придет тишина!

Оттого-то улинцы * грустят,

когда нас покидает

весна.

x x x

Уснули в домах,

рассиялась луна,

и тени прекрасных цветов

заиграли на шторе окна.

Качаются ветви -

людская тоска им смешна.

Сокрылась луна,

и опять

я осталась одна.

x x x

То ветра порывы,

то дождь проливной.

Цветы опадают,

пух ивы летит над землей.

Тоскую за шторой...

Чу! - слышу кукушку,

она

кукует-рыдает:

вернись к нам обратно, весна.

x x x

Ах, розанчик у реки,

щечки - персик наливной.

Вот отрада для руки!

Словно яблонька,

прелестна и легка,

Я поглажу эту крошку -

золотую лотос-ножку,

обниму осинку-талию -

до чего ж она тонка!

x x x

На лотосах

капли дождя,

росинки на розах у стен,

висит над двором аромат

заинеенных хризантем.

Как тень одинока!

По веточкам сливы

луна опускается ниже...

Четыре часа прождала я напрасно.

Жестокий,

тебя ненавижу!

x x x

Я не жгу фимиама,

к цинь не тянет мня.

О весне размечталась,

хоть давно уже с нами она.

Солнце встало высоко,

а я сплю у окна,

лишь цветочника голос за шторой

пробудит ото сна.

x x x

Сижу над рекой

и слежу за волной:

взметнется, плеснет

и проносится мимо.

А горы на западе

неколебимы.

Спускаюсь к воде я с простою удой -

и в душу нисходит покой.

x x x

Я стою на вершине,

распустивши власы.

Тени сосен

распластаны солнцем по склону горы,

пруд Тайе затихает

в чарах лунной красы,

облачка набегают,

не слыхать детворы.

И закат угасает...

Так проходят хмельные часы.

ЦЯО ЦЗИ

БЛАЖЕНСТВО

Осень

в ртутном котле выплавляет зарю.

Тает в чане для чая

снежок на огне.

На плывущие мимо беседки опавшие листья

смотрю,

мнится -

ветер в Улине задул по весне.

Где вы, Цяо и Цин?*

Над сосной облака.

Скоро пальмовый ковш опустеет, быть может,

и, как сянь, от росы захмелевший,

вздремну я на каменном ложе.

Ветви тихо дрожат,

обезьяны кричат,

но уже чуть заметно бледнеет луна,

пробуждается сяньшэн

от пьяного сна.

x x x

Неистовствует река,

в волнах расплескалась луна,

гора в отдаленье видна.

Кто в силах сдержать

уходящий поток,

уплывающие облака?

Гора остается одна.

На зорьке вечерней студеной

парчою искрится волна,

расплавленным золотом

море

окрасил осенний закат...

Вот погреб,

он полон вина,

но кто его выпьет до дна?

Лишь чайка одна мне верна.

x x x

Случайные чаек штрихи,

не зашелестят тростники,

осенние воды тихи.

Но только

над озером вьются

кострищ отдаленных дымки,

нарушив покой этих мест,

и небо, и землю -

все, все растревожив окрест,

безветрие дали безоблачной,

гладь озерка...

Настойка крепка,

к нам песня доносится издалека,

и месяц блестящий

на гору залез.

УЖУ ОДИН НА ХОЛОДНОЙ РЕКЕ

Кто холодной зимой,

когда блещут снега,

мне составит компанию?

Ждет мэйхуа.

Челн привязанный спит

на банке пустой,

буйный ветер свистит

над жухлой травой.

Где тут клев отыскать?

Бреду с удой.

Ветер -

с ног валит, кружит.

И потрескались руки от стужи.

НА СТЕНЕ В ДОМЕ СУНЯ РИСУЮ БАМБУК

Тени туч улетают к востоку.

Осколок луны.

Поздней осени вид -

в половину стены.

Колос желт,

феникс робок,

и ветви нежны.

Звоны яшмы слышны...

Не ищи на закате

звучавшие утром слова,

дни в долине пустой холодны,

не приходят к красавице сны.

Только ветер

поглаживает рукава.

x x x

Весенних иволг в ивах

переливы,

волшебных ласточек

волнующий полет,

созвучия ветров,

шуршащих в сливах, -

так все чарующе-красиво,

что странник

равнодушно не пройдет.

ПРОГУЛКА К ГРОТУ БЕССМЕРТНОГО

Веками таится

грот старца укромный,

на каменный столб

опирается небо,

как зубья горы Хуашань*,

верхушки бамбуков неровны.

Вздремну на Небесной террасе*,

пьян.

Листья шуршат от вечернего ветерка,

недвижны лазурные облака,

на лотосы пал

аромат румян.

ВЕСЕННИЕ ДУМЫ

Я склонилась к изгибу перил.

Бледный месяц сквозь грушу глядит.

Мох пропитан вечерней росой,

и шелк_о_вый чулок

холодит.

Что же он не идет?

Сердце стонет-кричит.

Для него

благовонья курятся в ночи...

НАДПИСЬ В ДРЕВНЕМ ДУХЕ НА ВЕЕРЕ

Лес тысячедревый

засох,

невозвратно погиб,

орлы не взлетают

на тысячи пиков крутых,

на заячьих тропах -

ни зги,

и стерты людские следы.

Как облаком легким окутан,

челнок - сиротливый листок,

в бамбуковой шляпе, в плаще травяном,

снежком убелен старичок -

замерзший удильщик

на речке застывшей совсем одинок.

ВОТ ПЕЙЗАЖ

С ив свисает

миллионом нитей бирюза,

страсти стихли,

безмятежная, молчу.

Жаль весну,

и слез полны глаза.

Но поток весенний унесет печаль -

ночью

выпал дождь из красных лепестков,

плывущих по ручью.

ИЩУ ЦВЕТЫ МЭЙХУА

В зимний день

я брожу далеко за селом,

вдоль ручья

ветки мэй прихватило ледком.

Сквозь деревья просвечивает гора,

аромат

принесли ветра.

Мир укрыт белым шелковым полотном.

Был хмелен я -

теперь отрезвлен холодком.

Ранит сердце напевом весна,

в облаках

побледнела луна.

ЛОДКА В ХРИЗАНТЕМАХ

Под дождем моросящим

озябли цветы,

дым над лодкой стоит,

опадают листы,

ветви заиндевели,

в них - серпик луны,

духом осени

весла полны,

и цветы по воде все плывут и плывут...

Или я -

среди звезд на плоту?

В чарке

"Стебель злаченый" искрится.

Словно Тао почтенный,