Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.

Четыре большие эпохи представлены в книге, и каждая из них — целой плеядой славных имен. Нет ни возможности, ни необходимости говорить о каждом поэте — лучше всего скажут их собственные стихи. Однако тот, кто снискал особое место в памяти потомков, заслуживает здесь хотя бы нескольких слов. Среди поэтов так называемой эпохи Шести династий (III-VI вв.) — это, безусловно, Се Линъюнь (385-433 гг.) и Бао Чжао (ок. 414-466 гг.), современники, прожившие разную жизнь, но вставшие рядом в истории китайской поэзии. Стихи Се Линъюня — образец экспрессивного, порой достаточно усложненного стиля. Его яркая личность все время как бы пробивается сквозь средневековую этикетность. Представитель одной из могущественных аристократических и одновременно литературных фамилий, он отдал политической борьбе немалую часть жизни и в конце концов пал ее жертвой. Его стихи полны завуалированных намеков на бурные события тех лет. Но в них же звучит голос человека, дважды покидавшего службу ради «садов и полей», голос художника, расписывавшего монастырские стены и увлекавшегося каллиграфией, взыскующего истины в беседах с буддийскими монахами и тяготеющего к даосскому «недеянию». Се Линъюнь подолгу путешествовал в горах Юга и воспел их дикую красу во многих стихотворениях.

Напротив, Бао Чжао не отличался знатным происхождением и в службе не преуспел; литературная слава пришла к нему только через два столетия после смерти — уже в эпоху Тан. Он оказался слишком демократичным для своего времени, когда ценили более «изысканные» стихи. Бао, подражая народным песням юэфу, сетовал на царящую в мире несправедливость, сочувствовал людям простым и небогатым. Умер он, правда, так же трагично, как Се Линъюнь, — кровавая эпоха междоусобных распрей равняла многих.

Танская эпоха, ставшая временем расцвета страны и золотым веком китайской поэзии, подарила Китаю подлинных гениев, среди которых Ли Бо и Ду Фу. Первый уже своим современникам представлялся совершенно необычной личностью, человеком не похожим на других. Судьба оказалась благосклонной к поэту: она дала ему могучий талант, восторженных почитателей, богатство, высокое положение при дворе. И вместе с тем жизнь его оказалась свободной от духовных жертв; поэт жил в полной гармонии с самим собой, с удивлявшей окружающих легкостью отказываясь от всего, что стесняло его душевные устремления. Дважды он надолго поселялся в горах, очищая себя общением с природой. Стихам Ли Бо присущи тонкий лиризм, простота, человечность, совершенство формы, свободный полет фантазии — недаром Ли Бо называют «вулканом поэзии». Раскованность и естественность, минимум этикетности стали отличительными чертами его стихов.

Судьба Ду Фу сложилась иначе: горе, болезни и нищета были его уделом всю жизнь. Воспитанный в отличие от своего старшего друга в типично конфуцианском духе, он так и не сумел осуществить идеал «благородного мужа»: благотворно повлиять на управление страной. Его служебная карьера, начавшаяся слишком поздно, полна неудач и разочарований. Ду Фу много скитался по стране и под конец жизни жил в лодке, не имея другого пристанища. Как никто до него в Китае, он воплотил в слове страдания простого народа, ибо и сам познал бедность, голод и гибель близких. В его поэзии — привкус горечи, отзвук внутренней напряженности. Однако до последних дней жизни его сердце оставалось открытым красоте мира, и он пишет стихи о ветре, о дожде, о прекрасных речных пейзажах.

Внутреннее родство с поэзией Ду Фу можно заметить в творчестве одного из корифеев сунской литературы — Су Ши (1036-1101 гг.). Видный государственный деятель, представитель аристократической фамилии, сын и брат крупнейших литераторов своей эпохи Су Сюня (1009-1066 гг.) и Су Чэ (1039-1112 гг.), он почти двадцать лет провел в ссылке, где увидел и пережил многое. Литературное наследие Су Ши огромно — он оставил потомкам несколько тысяч стихотворений и эссе самых различных жанров и тем. Многие из них стали в Китае поистине хрестоматийными — и в их числе «Фу о Красных скалах», вошедшая в нашу подборку. Су Ши жил во времена духовного обновления конфуцианства, решительных административных реформ, в канун грозных испытаний для страны — нашествия чжурчжэней. В его пейзажных стихах подчас слышится резонерство конфуцианца, но с ним соседствуют неподдельная тревога за будущую судьбу страны, сочувствие простым людям.