Выдала бровьнетерпенье дождя —заподозрила чуткая мать,выдали очивлечение тучки[335] —и люди сумели узнать,выдали губы,а ветер разнес —всполошилась родня...Так мы расстались —то ли тебя в том винить,то ли меня?
ВЕСНА
Ласточки вьются у старой стены,уткам на отмеливидятся сны,ивы,к которым привязаны кони,уже зелены.Вижу —в лавку идет он,все ближе, ближе...Лучше с качелей сойду,спрячусьсреди абрикосов в саду.
СНЕГ
К чистым горным источникамбелые цапли летят,а по склону горырастянулся нефритовый змей.Все кругом, словно красная яшма,радует взгляд.Ив пушинки-снежинкисдувают ветра,затаилась лунасреди веточек мэй,журавляубаюкаламолчаливая эта гора.
У ДАОСОВ
Тропка вьется в бамбуках,тучки белой мазок,в пол-окнасветлый месяц,и сосновый лесок...Ах, блаженства Пэнлаяв суете не обрящешь мирской:тот сидит обезьянкой —и орех за щекой,этот внемлет желудку,словно черный дракон, —в созерцание таинствдаос погружен.
Из цикла «ВОСЕМЬ ПЕЙЗАЖЕЙ РЕКИ УЦЗЯН» ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ В ЗАПАДНЫХ ГОРАХ
Ввечеруразошлись облака,и светило ушло на закат.Зелены листья кленов,сверкает река,шелестят камыши,обрамляя брега,цапли с чайками рядышком спят,и покинули овцы луга.Мириадами бликов искрясь,убегаютволна за волной,как хрустальный дворец,холодны,покидают угаснувший день.Даль закатнаядымкою скрыта густой,древо сохлоевысвечено зарей,и чернеетвороны вечерняя тень.
* * *
Жил один старичок,беззаботный и странный такой:он любил посидетьнад заснеженной речкой с удойи поплавать в реке,освещенной луной.Феникс вспомнил о неми призвал в высочайший покой,но и тамдумал он лишь про отмель свою —как прицепит к крючкам по большому червю,порыбалит в реке под Фучуньской горой.[336]
ВЕЧЕРОМ ПРИЧАЛИВАЮ К ПАВИЛЬОНУ ХУАНТИН
На запад, на востокручьибегут, журчат,а над гороюоблака летят.С осенним ветромборется мой челн.И берег в дымку облачен,и чуть заметенхижин редкий ряд.